"Сергей Валяев. Трупоукладчик" - читать интересную книгу автора

клетке. Завуч оказалась почитательницей крикливого СМИ, и на мужественном
лице воина армии просвещения появилось что-то наподобие улыбки: чем можем
быть полезными прессе? Я понес какую-то несусветную чушь о выпускниках,
сталкивающихся с проблемами взрослой среды обитания. Мой параноический бред
слушали с должным вниманием. Я почувствовал себя Макаренко. И Ушинским.
Педагогическая поэма, е'!
К счастью, я вовремя остановился, вспомнив, зачем, собственно, пришел
в казенное учреждение имени Христофора Колумба. Испанского, опять же,
мореплавателя и конквистадора, инициативного такого, открывшего от скуки
новый континент. На голову всем нам.
Так вот, я остановился и привел пример трудного переходного этапа от
счастливого, повторю, детства к обществу выживания. И борьбы за
существование. И назвал конкретную личность - Рафаэля ШХН.; с ним я
познакомился якобы на музыкально-танцевальном вечере. Мальчик произвел
самое положительное впечатление. Своей романтической натурой. И
неординарным отношением к жизни. На такие ординарные слова школьная дама
лишь кивала головой, а затем и подтвердила, что Рафаэль мальчик чуткий,
очень внимательный к своим товарищам - в коллективе пользовался уважением.
Шел на золотую медаль. Но медали некстати отменили. Хотя сейчас снова
восстановили. Увы, школа, как и все общество, переживает трудный период
становления. Нужны годы кропотливого труда, чтобы обыватели снова понесли с
рынка Белинского и Гоголя, а не видеокассеты с сомнительной кинопродукцией.
(Вот-вот, по поводу видео моя собеседница была абсолютно права. Рано
молодому человеку тырить из дома произведения малохудожественного значения.
Не дай Бог, для вульгарного шантажа? С невнятными целями. Лучше попроси
домашнее кино у взрослых. Они дадут. А может, и нет. Это как повезет.)
Словом, ничего отрицательного за юношей замечено не было. Испанский язык
знает в совершенстве. Как Хулио Иглесиас, пошутил я. Про себя.
Тут педагог вспомнила о бывшем комсомольском вожаке Оленьке. Девочка
ныне работает библиотекарем и, быть может, обладает об интересующем меня
индивидууме ещё какой-нибудь информацией. Не формальной, так сказать.
И я отправился туда, где меня уже ждали. Коридоры старой школы были
пусты - шел учебный процесс. Правда, несколько малолетних хосенят дымили
чинариками в пропахшем хлоркой туалете, куда я попал по ошибке. Думал, очаг
культуры, оказалось, совсем наоборот. Напомнив о вреде табака, который,
кстати, завез в Старый свет все тот же Х.Колумб, я пошел дальше. С мыслью о
том, что и я когда-то мелюзгил по таким же коридорам, крашенным в казенный
цвет беж. И тоже смолил цигарку у бегемота, то бишь унитаза.
Эх, время-время, пожирающее государства, города и людей. Впрочем,
человечек умудряется обмануть природу, создавая картины, книги и
железобетонных див с серпами в мускулистых руках. То есть запечатлевает
себя в веках. В назидание потомкам.
В этом смысле школьная библиотека отвечала скромным запросам юных
натуралистов - на стеллажах теснились потрепанные учебники и книжки. На
стене был пришпилен плакатик с гениальным изречением: "Книга - сила.
В.И.Ленин". Под ним, под плакатиком, естественно, находился рабочий столик
библиотекаря Оленьки, задорной и восторженной комсомолки (б).
- Ой, здравствуйте. Я вас жду-жду. Ой, как хорошо, что пресса приходит
в школьные массы! Вы, наверное, представляете, с каким сложным контингентом
приходится работать. Раньше у сердца - комсомольский билет, а что сейчас?