"Сергей Валяев. Трупоукладчик" - читать интересную книгу автора

куполами, а старики разбрелись по скверам и паркам пить горькую и
вспоминать великие дни национальной виктории.
Когда взрывоопасная ситуация у кремлевских стен, таким образом,
разрядилась и боевым службам был дан отбой, мои товарищи вспомнили о
сельском единоличнике. И Педро, любителе ливерной колбасы. (Колбаса тут же
была брошена псу как награда за преданность.)
На такую бессовестную лесть я отвечал, что приехали они, подхалимы, не
случайно. Случайно только презервативы рвутся. От большой любви.
- Да-да, Алекс! - завопили гости, размахивая привезенными бутылками
водки. - Ты же ничего не знаешь!
- А что я должен знать? - насторожился я.
- Кото вырвали из лап любимой! - смеялась веселая парочка с водочными
гранатами. - Сашка, Котэ на тебя зол как черт! Берегись его! Зверь!
- В чем дело, сукины вы дети? Где таежный Ромео?
- В госпитале. Приходит в себя.
- После чего?
- После битв на койке.
Я чертыхнулся и потребовал подробностей операции по спасению
неудачника. Выяснилось, что в течение трех суток он был многократно любим
железной Фросей. Отдыхал лишь тогда, когда девушка уходила отмахивать
сигнальными флажками скорым и грузовым поездам. Словом, на далеком
сибирском тракте происходила любовная драма. Группа спасения появилась
вовремя. Котэ-Кото отбивался из последних сил:
- Ой, не могу я более, вах-трах! Помогите, люди добрые, трах-вах!
Погибаю, как крейсер "Варяг", вах-трах-вах!
Берданка оказалась слабым оружием супротив пистолетов-автоматов "Клин"
и КЕДР, а также ручных гранатометов 40 GL для ведения боевых действий в
таежно-гористой местности.
Впрочем, стволы не испугали Фросю, простую русскую красавицу. Наоборот
- распалили. Визжа, как тормозные колодки при экстренном торможении, она
бросилась на спецгруппу. Врукопашную. Пришлось связать железнодорожную
фурию и самим регулировать движение на стальной магистрали. Пока Фро и Кото
не пришли к полюбовному согласию. Какому? После поправки здоровья жених
ведет невесту под венец.
- Полный трататец! - не поверил я, разумеется, выразившись более
народным словцом, более емким, но тоже в рифму. - Шутка?
- Какие могут быть шутки, Александр? Ты диву видел?
- Имел честь. - И уточнил: - Лицезреть.
- И какие шутки? - удивились друзья. - Откобелил свое Котэ. И поделом.
Я понял, что истины не добьюсь, и, не обращая больше внимания на
балаган приятелей, отправился в кладовку. За огурцами. Маринованными. К
водочке. Без нее, светлой, праздник - не праздник.
Втроем, не считая счастливого пса, мы устроились на солнечном,
воздушном, как дирижабль, крыльце. Было тихо и вечно. Малая родина
благословляла своих грешных сыновей. На новые подвиги. И казалось, что
плывут они под небесным куполом...
Малиновый перезвон нарушил тишину. В чем дело? Я обратил взор на
грешную землю и обнаружил у забора... деда Емелю. Кого еще? Во всенародный
праздник.
Старичок был в пиджачке, на лацкане которого и тренькали медали. Мы