"Сергей Валяев. Трупоукладчик" - читать интересную книгу автора

- Чувствую, у тебя большой опыт изучения воровского арго?
Я покачал головой и процедил сквозь зубы, взглянув в зеркальце заднего
обзора - там, в километре, разваливался джип:
- Пану вырву жало, а Кото сверну шнобель.
Девушка искренне заволновалась:
- Это я сама, сама. В контексте загородной прогулки. Я ведь
журналистка. Буду ею. Ты забыл, Саша?
- Я ничего не забываю, - гордо ответствовал я.
- Ты забыл сбить скорость.
Маргарита была права - впереди висела стеклянная скворечня поста
ГИБДД.
Мы приближались к территории, оккупированной пятой колонной. Мы
приближались к зоне, где действовали законы воровской общины. Мы
приближались к среде обитания, окруженной свалками, похожими на блевотину
большого отравленного города.
Я люблю прощаться. Всегда появляется надежда на неожиданную и
радостную встречу. В будущем. Тем более если сразу можно договориться.
Иначе говоря, наша славная троица, я, Панин и Котэ, была приглашена в
гости. Через месяц. По случаю дня рождения Лады. Мы твердо обещали быть.
При удачном расположении звезд. На этом девицы-красавицы, послав добрым
молодцам воздушные поцелуи, растворились в толпе пасхального люда. Праздник
закончился. Для нас, которых ждала производственная текучка. А на
конспиративной квартире ожидал генерал Матешко. С нетерпением.
Наш боевой друг(старший по званию) спрятался надежно, в каком-то
западном захолустном районе столицы, запорошенном цементным снежком:
заводик пылил и в Пасху, перевыполняя, видимо, план по легочным больным. Но
люди жили, пили, ходили по завьюженным потравой улицам и христосовались.
Такой народец, в крови которого 99,9 % цемента, победить невозможно.
...Генерал встречал нас с раздражением любовника, перегоревшего в
ожидании любимой. Он метался по конспиративной клетушке и матерился, не
понимая нашей безответственности:
- Господа, мать-тра-та-тать, так же нельзя работать! Я собственного
ребенка не вижу неделями! Сижу здесь, как пень...
- ...в весенний день, - дополнил я общую картину нервного солнцеворота
в холостяцкой хижине; другими словами, пошутил.
Шутка оказалась неудачной: Матешко обиделся, мол, человек он
государственный и не потерпит издевательств со стороны людей, способных
загубить любое дело.
Это была ложь! Бессовестная. Я взорвался: это он, сучий потрох, нас
подставлял! И ему мы кровью заработали генеральские звездочки! И пошел он,
метелка-мент туда, откуда пришел. А пришел он известно откуда - с Лубянской
площади.
Треск случился необыкновенный, то бишь скандал. Что делать? Все живые
люди, у всех нервы, проблемы, дети, жены и, быть может, любовницы. Гвардии
рядовой (я) и генерал СБ хотели было схватиться за грудки, да им помешали.
Их же боевые друзья, заявившие, что негоже драть горло и рубахи; во всем
виноваты они, люди, любители природы и экологии; и вообще надо скоро решать
деловые вопросы, чтобы затем бежать без оглядки из этого цементного мешка.
Столь разумные речи привели нас с Матешко в чувства добрые. Зачем бить
морды, если можно выпить коньячку и поговорить по душам. Что и было