"Сергей Валяев. Порнограф" - читать интересную книгу автора

проценты выплавки тугоплавких металлов, километраж стального листажа и
проч. То есть сбор информации шел успешно и по полной развлекательной, как
тогда полагалось, программе. Утром я обнаружил себя дома с головной болью,
но без репортерской сумки. Дело неприятное, да нет таких проблем, которые
бы не решил ас журналистского пера. Это я про себя. На память не жалуюсь, и
восстановил прошлое во всем объеме с допустимым, разумеется, процентной
погрешностью. К моему удивлению, ляпсус оказался такой, что снова вызвал
вселенский скандал. Оказывается, мало того, что я переврал все имена и
фамилии, но почему-то станколитейный завод превратил в пивоваренный. И
потенциальный читатель пришел в глубокое недоумение: то ли у него что-то с
восприятием жизни, то ли у корреспондента что-то случилось со зрением.
После отравления коксовыми отходами пивного производства.
Словом, меня вызвали на ковер, лишили премии, ославили во всех
средствах массовой информации и выгнали взашей. Правда, последнее произошло
после того, как я поведал населению о своей встречи со Снежным человеком. В
скверике у памятника пролетарскому бузотеру с булыжником в руках.
Ей-Богу, эта встреча случилась. Моя и Йехуа. В полночь. Когда я вышел
из редакции после встречи наступающего Нового года. Вместе с друзьями. Но я
их быстро потерял в заснеженной пелене, зато набрел на огромное
человекоподобное существо, от которого смердело так, что в скверике никто
не задерживался. Кроме меня и гранитного пролетарского дебошира. К запахам
я равнодушен, а к скандалам меня тянет, выражусь без изящества, магнитом.
Иду по скверу, вижу на лавочке скучает мужик в шубе - огромный, как скала,
припорошенная снежком. Я к нему - мол, чего, командир, домой не тяпаешь, к
жене и детишкам, Новый год на носу, не дай Бог, отморозишь хозяйство;
может, того, вовнутрь желаешь? А он в ответ урчит снегоуборочным агрегатом:
"Йехуа" да "Йехуа". Но утвердительно. Открыл я репортерскую сумку - бутылку
родной под искрящуюся метель, два пластмассовых стаканчика, мандарины,
прикупленные по случаю. Хор-р-рошо! Как говорится, праздник всегда с нами.
Клюкнули мы с ним по маленькой, начали потихоньку понимать друг друга.
Шубка, говорю я собутыльнику, классная у тебя, дядя, как натуральная,
медведь, что ли, гималайский? Агы, отвечает, из Гималаев я, Йехуа зовут.
Них...я, говорю, заливаешь, однако, брат? Не, бьет себя в грудь, в натуре,
братан, из самих что ни на есть Гималай. Ааа, значит, Ёхан Палыч, ежели по
нашему? Ёхан, блин, Палыч, соглашается мой новый друг. И пришлось бежать в
соседнюю палатку. Мне. Чтобы легче осознать, так сказать, контакт между
двумя цивилизациями. Наяву. И где? В центре первопрестольной.
Тяпнули ещё одну бутылку; поговорили о международном положении - НАТО
на восток, понимаешь, ломится, как теща из Засрайска в неожиданные гости,
потом мой новый друг йехуанул к палатке за новым допингом - заложили ещё
грамм по пятьсот, начали было о бабах. Мол, стервозы перворазрядные они все
от острова Ямал до отрогов Гималай, да ба! Легка на подъеме - супруга
Йехуа. От одного вида которой (и запаха), я протрезвел как стеклышко.
Во-первых, далеко не красавица, во-вторых - голая, как в бане, но лохматая,
а в - третьих, по размерам больше муженька раза в три. Если не в пять. И
яростная, словно сопло стартующего на орбиту космического комплекса "Мир".
Явилась из новогодней поземки косматой Снегурочкой и без лишних слов, как
треснет моего лучшего друга по немытой потылице. Тот - кувырк в сугроб. А я
за ним - меня ветром сдуло. От поступательного движения дамской десницы.
Размером с палатку, которая соседний ларек с разноцветьем гирльяндных