"Сергей Валяев. Миллионер" - читать интересную книгу автора

тем, кто продолжал вспахивать зябь непритязательного песенного поля России.
Естественно, на работу меня нанимал управляющий ЖЛ, саму примадонну я
не имел счастья видеть, что ничуть не огорчала меня по причине полного
отсутствия слуха. В мои обязанности входило: стрижка английских газонов и
японских кустарников, а также рыхление клумб с китайскими розами и кормежка
кавказского бараша по прозвищу Fill. Как говорится, любвеобильная дружба
народов и животных на среднерусской полосе.
Признаться, работа была не пыльная и напоминала санаторно-курортные
будни: мадонна частенько отсутствовала и вся обслуга занималась тем, что
била баклуши. Само собой возникло мужское сообщество из трех человек: меня,
повара Евтюхина и охранника Мурмулиса.
После убытия ЖЛ в столицу наш тихий триумвират удалялся в пристроечку,
где находилось стойло для барана и там, на скошенной мной же мураве,
примащивался в свое полное удовольствие. Холодная, как Сибирь, водочка,
духовитая закуска, задушевные беседы под лучами вечного светила,
пробивающего через открытые оконца, что может быть приятнее?
- Хорошо сидим, - говорил рыжий латыш Мурмулис. - Как в детстве.
- За детей, - поднимал стакан Евтюхин, усами похожий на запорожского
казака, - но растущих на чужих грядках жизни.
- Вот только про детей не надо, - хныкал я. - Ни о каких.
Сотоварищи смеялись, зная мои прошлые проблемы, и мы продолжали
праздник, который всегда с нами. И вот однажды к нам присоединился молодой
муж ЖЛ. Каким ветром его задуло в пристроечку, трудно сказать. Видно, хотел
проведать родное одноименное животное.
Мы ему, человеку, обрадовались и налили стакан, чтобы баловник фортуны
был ближе к нуждам собственного народа. Через четверть часа мы клялись в
вечной любви. На все это безобразие взирал баран Fill, с философской
меланхоличностью пережевывающий травянистую жвачку.
Трудно сказать, в какую дурную головушку пришла мысль постричь
несчастную тварь, но она пришла, эта мысль, и с ней надо было что-то
делать.
- Смастерим стрижку Филлу, - сказал Евтюхин, - но художественную.
- К-к-какую? - решил уточнить молодой муж ЖЛ.
- Художественную, - повторил охранник Мурмулис. - Чтобы красиво. Будет
типа п-п-пуделя.
- Типа п-п-пуделя! Тогда давайте! - разрешил супруг примадонны. -
Мамочка любит, чтобы красиво.
Мы выпили за Мамочку, которая не только типа пела, но и хорошо кормила
нас, обормотов, и я взялся за садовые ножницы, поскольку других под рукой
не оказалось. Почему именно я взялся стричь животное? Так решил коллектив:
баран та же лужайка, только на ножках. И это было верно в принципе, но
неверно по сути. Животное вредничало и не желало выступать в качестве
пуделя, хотя я и старался придать Fill`у художественный вид.
- Это кто? - спросили меня, когда я закончил мучения.
Я хватил стакан водки и более внимательно осмотрел тварь дрожащую:
- Это пудель, - признался, - но в шкуре овцы.
- Интересно, - задумались мои товарищи. - А где баран?
То есть выпили мы много, но друг друга понимали плохо.
- Это надо побрить, - предложил я тогда. - Модно и снимем все вопросы.
- Давайте, - махнул рукой утомленный нашим обществом супруг ЖЛ. -