"Сергей Валяев. Миллионер" - читать интересную книгу автора

бюргерской невозмутимостью, так и мафиозной горячностью итальянцев. А
швейцарский франк, всячески подчеркивая свою нейтральность и независимость,
тем не менее, близко повторял движение ЕВРО.
Играть или не играть? Я покосился на телефонный аппарат, точно на
кусок взрывоопасного пластита с зарядом. Если подниму трубку, то начнутся
необратимые процессы, последствия которых трудно предусмотреть. Или лучше
сидеть и ждать, как охотник в засаде, верную котировку? Черт знает что?!
Ожидание смерти - хуже самой смерти. Плюнуть на все и пойти ва-банк?! Пан
или пропал?!
Мои муки прекратила Мая, возникшей доброй феей из воздуха. Дежурно
поинтересовавшись делами, присела рядом, закинув ногу на ногу. Ах, какие
это были ножки! Ноги в прозрачных колготках цвета южной антальской ночи!
Была б моя воля... Воли не было, равно как и деньжат, чтобы проявить эту
самую волю.
Потом я почувствовал тонкий запах дорогих духов и понял, что такую
барышню не удивишь приглашением на богемские богатые Багамские острова.
- Какое настроение? - свела губы в улыбчивое сердечко.
- Боевое, - брякнул я. (И половое, добавил про себя.)
- Это хорошо, - и удивилась: почему я играю сразу по четырем валютам?
Такое позволяют себе только многоопытные трейдеры? - Кто насоветовал? - и
выразительно посмотрела на невыразительного Анатолия, занятого
исключительно своими проблемами.
- Я сам, - с убеждением проговорил. - Играть так на миллион, любить
так королеву.
- Миллион уже в кармане?
- Пока нет, - скромно притупил взор.
- А что так?
- Хочу понять главный закон буржуинов, - признался.
- Какой такой закон?
- Как из ничего сделать что-то, - руками обвел пространство вокруг
себя, изображая холщовый мешок, набитый банковскими брикетами.
- Есть оптимальная система разумных рисков, - ответила на это девушка
и пояснила, что именно по этой системе и трудятся большинство трейдеров.
- Клюют по зернышку, - прекрасно понял я.
И поинтересовался, играем ли мы хоть какую-нибудь роль в мировом
валютном процессе?
Сдержанно улыбнувшись, Мая ответила, что никакого значения наша бурная
деятельность не имеет - для мирового валютного сообщества. Тогда зачем мы
тут все собрались, удивился я.
- Слава, это такая же работа, как печь пироги и тачать сапоги, -
последовал незамысловатый ответ.
- Пирожку пирожок рознь, - буркнул я. - Как и сапог сапогу.
- О чем речь? - не поняли меня.
Я бы ответил, да толком сам не знал, отчего смущена душа. Быть может,
не нравилось ощущение того, что мы все копошимся в беспредельно глубокой
бездне, где нет, и не будет ни одного проблеска солнечного света. Мы
рождены в этой зловонной выгребной яме, и все попытки вырваться из неё
обречены на неудачу. Свободные горы с хрустальным холодным воздухом нам
только снятся. Пробуждаясь, мы вновь оказываемся в гниющей жиже
повседневности. Такова люмпеновская доля кишащих тварей? Но кто установил