"Сергей Валяев. Жиголо" - читать интересную книгу автора

будущего гражданина Америки, - была, как в сказке.
- А вы тут, в цинковом, - желали нам, - держитесь.
- Хип-хоп! - верили в свое фартовое грядущее.
Шумный приход Мамыкина отвлекает от пустых мыслей. Ну как, аника-воин,
готов к труду, и радостно потирает руки. К какому труду? Ну привет, мой
свет, возмущается друг, прочисти, Димыч, мозги светлой и вспомни день
вчерашний.
Совет был кстати: не покидало ощущение, что по мне всю ночь тюзил
траками Т-90. Мы хватили грамм по сто и мир приобрел более радужные
оттенки.
- И что вчера? - поинтересовался я. - Ничего не помню, правда. Раечку
помню и её стриптиз на столе помню, а больше не помню.
- Ну ты, служивый, даешь, - возмутился Веничка. - Кто вчера всем плешь
проел: хочу работать-хочу работать.
- Работать? Зачем?
Мой товарищ в лицах напомнил, что я был неприятно настойчив и,
напиваясь, как свинья в тельняшке, успел измучить всех требованием
трудоустроить на хлебное местечко, где бы добрая копейка в карман катила и
душу не воротило.
- А? - припомнил свои мутные требования по трудоустройству. - И что?
- Как что? Вперед - в частное охранное агентство "Олимп"! Там у меня
дядька работает. Камень-Каменец, что кремень, ему солдаты хорошие нужны.
- Камень-Каменец?
- Это такая фамилия, Дым, - объяснил. - Не бойся, не обделит
солдатика.
- Э, нет, - запротестовал я. - Никаких подвигов по защите частного
капитала. Это добром не кончается.
- Ты про что?
- Не хочу быть бобиком, Мамыкин.
- А кем хочешь быть?
- А черт его знает, - признался и предложил выпить, чтобы просветлить
мысли до состояния воздушных потоков.
Без промедления мы использовали родную в качестве смазки для скрипящих
от напряжения мозгов и скоро повели поиски в нужном направлении.
- Вот скажи честно, Жигунов, чего ты больше всего любишь?
- Родину, - отвечал я не без пафоса, - а что?
- Не-не, мы её все любим, а вот чего ты хочешь?
- Сейчас или вообще?
- Ну... вообще, - и круговым движением руки чуть не сбил бутылку со
стола.
- Чтобы не было войны, - твердо ответил я. - И не махай крылами, не
птица.
- Курица - не птица, баба - не человек, - вспомнил мой друг.
- Вот её и хочу, - потянулся от удовольствия жизни.
- Кого? - удивился Мамыкин.
Я посмеялся: эх, Венька-Венька, прост ты, как залп "Шилки",
накрывающей метеоритным смертоносным дождиком двадцать га с гаком. Не
обращая внимания на мое легкомысленное состояние, Мамин задумался.
Дружили мы давно и были как братья. Правда, Венька был мал ростом,
конопат и отличался иезуитским умишком. Видимо, природа решила наградить