"Сергей Валяев. Если он такой умный, почему он такой мертвый" - читать интересную книгу автора

Возвращение на землю было трудным - я устал и неистерпимо жгло лицо, будто
в него вцепилась злая мускулистая медуза. Проклятье, что такое?
- Солнце, - резюмировал лейтенант Татарчук. - Моча хорошо помогает.
- Чья? - спросил я.
- Моча? Своя.
- Чья, спрашиваю, яхта? - и кивнул в сторону парусов, заплывающих в
портовую гавань.
- А-а-а, - щурится лейтенант. - Собашниковых, кажись.
- Которые братья? - уточняю. - Там на палубе девочка была. Вся такая.
- Тогда точно Собашниковых яхта, - зевнул Васек. - "Анастасия" называется?

- Да.
- Значит, Анастасия по морю ходит.
- Анастасия?
- Сестра братиков Пети и Феди. Они за нее под могильную плиту любого.
Двоих точно положили.
- Ладно тебе врать.
- Что было, то было, - обижается за мифологию родного края.
Я плюнул на себя и поднялся на ноги. На вопрос спутника, куда отправляюсь,
ответил правду: за народным средством, способным снять с лица ожог - ожог,
так похожий на любезный поцелуй медузы.


Я люблю южные ночи: на небе алмазные копи звезд, под ногами плеск
дегтярной морской субстанции, в душе - общее рафинадное томление от
предчувствия нежданной встречи с прекрасной незнакомкой. А то, что эта
встреча состоится сомнений у меня нет. Во-первых, интуиция, во-вторых,
куда может пойти вечером первая прелестница приморья? Верно, либо в
кинотеатр "Волна" на последний сеанс, либо на танцплощадку, либо в
ресторан "Парус" пить боржоми. Фильм был старым, на бетонном пятачке ДК
моряков проводили вечер для тех, кому за тридцать, оставалось питейное
заведение с культурной программой и лабухами в тельняшках.
Мы, капитан Синельников и лейтенант Татарчук, выполняя служебный долг,
заняли столик на двоих и за приятельской беседой и бутылочкой уксусного
местного винца вели наблюдение за праздной публикой. Лицо мое пылало, как
неисправный семафор с рубиновым глазом на железнодорожном переезде, что
никак не портило праздничного настроения отдыхающему люду. Публика была
самая разная: от аристократических курортников в дешевой парусине до
миролюбивых биндюжников с золотыми цепями. То есть мир вокруг был
гармоничен и поделен по справедливости. Мне оставалось только сидеть,
цедить винный уксус, любоваться галопирующими мясистыми тетками и ожидать
интересных событий.


Прекрасная незнакомка появилась из ниоткуда, из омута ночи, из смутных
сновидений. В ее красоте была некая интрига: контрастное сочетание светлых
волос с разлетом угольных бровей создавало впечатление, что ее славянская
бедовая прапрабабка вовсю флиртовала с неким пришлым любвеобильным сыном
Эллады, штормовые волны которого кинули на камни Херсонеского мыса.