"Сергей Валяев. Атомный П-Ц (литературный киносценарий) " - читать интересную книгу автора

могилу. По утрам она прятала от домашних шоколад и сгущенное молоко - в
целях экономии. И очень нервничала по поводу постоянных кризисных
ситуаций, как в мире, так и в стране. И в результате нажила неприятную
желудочную болезнь. Навестить тетку, поговорить по душам, посочувствовать
- это, пожалуйста, но проживать под одной крышей какое-то время...
Не знаю, насколько была правдива девушка, но меня подобное развитие
событий устраивало. По дороге мы договорились, что я отвезу Мстиславу к
родственнице, там она побудет до вечера...
- Да, если вдруг задержусь на работе, - и передал ключ от квартиры. -
Смело въезжай и чувствуй себя, как дома.
- Да?
Я хотел было познакомиться с тетушкой и поспрашивать ее о бывшем супруге
Карапове, вдруг сообщит нечто удивительное, да Мстислава отговорила - они
не живут вместе уже лет сто и не имеет смысла волновать больную.
Когда мы расстались у открытой двери квартиры любимой тетки, я прыгая по
лестнице через три ступени, как никогда был уверен в самом себе:
вперед-вперед, menhanter, все народы мира смотрят на тебя! Впрочем, народы
мира меня интересовали меньше всего, меня манили красивые глазища!
Боевые же действия начал с посещения квартиры господина А.А. Барашкова.
Проживал он у знаменитых трех вокзалах в шлакоблочной башне с одним
подъездом, из которого тянуло общественным сортиром. Маленькая испуганная
женщина-пичужка с пучком немытых волос, открывшая дверь, назвалась женой
идеолога. Сам супруг доблестно отсутствовал. Я продемонстрировал его мятые
опусы и признался, что проездом в столице и мечтаю получить автографы от
Артура Артурьевича самолично.
- Поищите в типографии, - поверила жена почитателю таланта ее мужа, -
кажется, "Красный пролетарий".
"Красный пролетарий" так "Красный пролетарий", сказал я себе, хотя на
самом деле черт знает что, если с его издательских машин выползает такая
макулатура...
Не буду подробно рассказывать о своих поисках неонацистского идеолога на
пролетарском предприятии. Такого количества книжных кирпичей сразу и в
одном месте я не видел никогда в жизни. Это была рукотворная лавина,
которая в скором будущем вот-вот обрушится на головы доверчивым читателям
- почти в буквальном смысле этого слова.
Маленького и тщедушного философа в очках и потертых джинсиках я обнаружил
на огромном складе комбината в укромном уголке, где он и два еще таких же
заморыша вычитывали гранки очередного шедевра.
Убедившись, что передо мной тот, кого ищу, без лишних слов цапнул за
шиворот и, подняв на уровень своих глаз, поинтересовался в культурной
форме, где я могу найти руководителей движения?
- Не имеете права! - взвизгнул Артур Артурович, дрыгая ножками, как
ребенок. - Кто вы такой?
- Вышибу мозги, - перешел на более грубый тон. - Где ваши фюреры, козлы? -
И не обратил внимания, как один из пришибленных национал-социалистической
идеей сбежал с корректорской. - Так я не понял, козлы еще раз, где найти
ваших фюреров! - продолжал наступление.
Придушенный любомудр Барашков трепыхался под моей рукой и ничего не мог
сказать внятного. Наверное, ему было трудно полемизировать в таком
подвешенном состоянии? Потом я услышал цокот подков по бетону: на помощь