"Сергей Валяев. Атомный П-Ц (литературный киносценарий) " - читать интересную книгу автора

Потом мы посетили складское помещение, охраняемое специальным
подразделением, подчиненное напрямую только Министру обороны и
руководителю охраны Центра, то бишь господину Карпову Н.Н. Впрочем, меня
допустили только в административный отсек, откуда при помощи
видеоаппаратуры велось наблюдение за состоянием "продукции". На экранах я
увидел аккуратные ряды, состоящие из свинцовых туб, там, по утверждению
специалистов, хранился оружейный плутоний.
- А где ядерные ранцы? - поинтересовался я.
- Они в специальной камере, - ответил Наум Наумович и указал на один из
экранов. - Во-о-он там.
- Где? - спросил я.
Помимо многих положительных качеств, я обладаю еще одним замечательным
свойством: чувствую ложь - чувствую ее на уровне подсознания. Поначалу
возникает дискомфорт в общении с человеком, и я не сразу понимаю причину
такого состояния. Потом возникает раздражение оттого, что тебя посчитали
за простака и смеют отливать пули. Господин Карпов мне не понравился. Я
думал: по причине своей зоологической ненависти к нации, к которой он,
собственно, тоже принадлежал, скрывая это всячески.
Однако, поразмыслив, понял, что руководитель охраны под личиной ратоборца
за высокую и чистую националистическую идею скрывает страх. Страх?
Я проявил интерес к этому фигуранту, удивив старшего лейтенанта Полуянова,
но тем не менее он обязался к вечеру выдать "объективку" на главного
секьюрити Ядерного центра.
- Ну теперь можно и с академиком Биславским, - вспомнил я, - поговорить о
международном положении.
Мое желание, конечно, было похвальным, да выяснилось, что старенький
академик убыл работать домой. Незваный гость хуже татарина, это известно,
да делать нечего: надо встречаться. И по уважительной причине:
Нестеровой-старший был любимым его учеником. А вдруг встреча с учителем
по-новому осветит образ разумненького Витеньки?
Мы вернулись в полуденный тихий Снежинск. Академик проживал в кирпичном
элитном доме в семь этажей; на балконах я приметил ящики для хранения
продуктов, которые горячо рекламировал директор Пешкин.
На лифте мы поднимаемся на шестой этаж. У двери, обитой дермантином цвета
расплющенной на асфальте абрикосины, я говорю в шутку Полуянову, что
сейчас мы столкнемся... И не успеваю договорить: дверь резко открывается и
в меня утыкается надушенное юное создание:
- Ой, извините... Петя, ты? К деду, что ли? - И, не слушая ответа,
хрипловато кричит в длинный коридор: - Деда, тут к тебе! Люди-и-и! - И
стремглав убегает вниз по лестнице.
- Коза, - с неожиданной лаской в голосе заключает старший лейтенант.
Не влюблен ли он в девушку по имени Мстислава? Не хватало нам еще этого.
Рассуждая таким образом, я шел по коридору мимо книжных стеллажей и
счастливого прошлого, где юный Алешенька Биславский из города Калуга гулял
с молоденькими пышечками-москвичками по брусчатке главной площади страны,
мечтая не о том, как затащить глупенькую барышню в койку, а чтобы
отечественный ВПК процветал во славу мира.
Самый надежный piece, напомню, возникает, когда тебя уважают, а уважение