"Альберт Валентинов. Разорвать цепь..." - читать интересную книгу автора

Только вот скорчер на правом боку нарушает симметрию. Он улыбнулся, вытащил
из тамбура пузатую десятилитровую флягу и поволок ее к ручью.
Днем холмы - каменистые, лишенные растительности - имели тот
неопределенный цвет, который называют песочным. Но сейчас, под утренним
солнцем, они были ярко-розовыми, и очертания их слегка размывались, словно
холмы раскалились и медленно оплывали от вершины к подножию. Их невысокая
гряда загораживала первобытный лес, не давая ему прорваться дальше. Справа
холмы загибались широким полукругом, открывая ровную, чуть поднимавшуюся к
югу равнину, по которой струился ручей.
Вода здесь великолепная. Что называется, хрустальная. Только вот
микроорганизмы... Но для этого существуют таблетки. Две штуки на флягу.
Говорят, вкус они не портят.
Андрей присел на корточки и положил флягу на желтое дно, придерживая ее
пальцами, чтобы не всплыла. Вода с бульканьем стала заходить в горловину.
Справа были кусты, и слева были кусты, но за четыре дня он отучился их
бояться. Днем из кустов никто не показывался - ни пещерные медведи, ни
волки, ни саблезубые тигры, чей громадный след он обнаружил прямо перед
тамбуром на следующий день после прибытия. Раньше он почему-то думал, что к
этому периоду махайроды уже вымерли. Серьезный был след. Окружность больше
головы. Интересно, каков же сам тигр? К счастью, зоологи по ископаемым
остаткам определили, что саблезубые охотились по ночам, днем они почивали.
Правда, Барсик дома днем кушает. Но Барсик - отдаленный потомок,
развращенный цивилизацией...
А вообще здесь все чужое, все опасное. Даже воздух, даже солнце, даже
трава. Хотя и трава, и кусты, и деревья уже наши, современные. Ведь всего-то
пятьдесят тысяч лет! Каково же тем, кто дальше - за сто миллионов?
Саблезубый - это все-таки млекопитающее свое, понятное. И то, что природа
обделила его хвостом, оставив нелепый обрубок, представляет этого хищника в
каком-то даже легкомысленном, несерьезном свете. А динозавры? Так называемые
пресмыкающиеся, восемь метров в высоту? Тиранозавр-рекс, например. Его
засняла на кинопленку предыдущая партия... Андрей невольно поежился, вскинул
флягу на плечо и чуть ли не бегом потащил ее в машину.
Теперь сутки он будет сидеть взаперти, в крохотной каютке с
поляризованными стенами. Хотя машина превосходит размерами трехэтажный дом,
но человеку в ней отводится весьма скромная площадь: все остальное
пространство занимает генератор. Снаружи стены стоят серые, непрозрачные,
но, находясь в каюте, он видит все, что делается вокруг. Спасибо, хоть об
этом позаботились! Иначе тут вообще можно сойти с ума. Он и так уже два дня
не притрагивался к книгам, которые самонадеянно захватил с собой в прошлое.
Захватил, несмотря на скептические улыбки более опытных товарищей. В первый
день он только смотрел. И через стены и снаружи, не отходя от машины. И все
время ждал, что вот-вот появятся кроманьонцы. Ждал, чтобы рассмотреть их с
тем острым любопытством, с каким рассматривают неожиданно обнаруженный
портрет своего отдаленного предка. Выискивают, так сказать, фамильные
черты... Потом два дня читал запоем. Вчера он просто угрюмо валялся на
койке, заставляя себя не глядеть на часы. Он и без того ощущал каждую из
бесконечных, будто застывших секунд. Ничего не поделаешь - такая работа.
Искус, который проходит каждый, прежде чем попадает в головную группу.
Машины времени еще очень несовершенны. Они могут переноситься только в
прошлое. Будущее пока скрыто от людей. Жалко: в будущем интереснее. Но,