"Аркадий Ваксберг. Прокурор республики (Документальная повесть)" - читать интересную книгу автора

тоже ищут..."

Они добрались из Швейцарии до России кружным путем, пробираясь много
недель через охваченную диной Европу. Почти никакой связи с Россией не
быо, и им с трудом удалось достать паспорта. И он и Розмирович,
благополучно миновав с десяток границ, множество проверок и допросов,
постарались избавиться от этих ненадежных документов. И раздобыли новые.
Так исчез Лохвицкий. И появился Сидоров. И полиция, выходит, знала об
этом. Но знала ли она, что и Лохвицкий и Сидоров - это все тот же
Крыленко, опасный государственный преступник, которого упустили еще в
Харькове, а сейчас вот настигли в Москве?..
Утром его вызвали на допрос. Молоденький следователь щеголял не только
усиками, но и нарочитым демократизмом.
- Садитесь, коллега, угощайтесь сигарами... Не хотите ли кофе? Или,
быть может, коньяк?
Коллега?!.. Выходит, они уже знают его настоящее имя...
- Спасибо, не пью. И курить тоже бросил.
- О, завидую вам... Благотворное влияние друзей, не правда ли? Говорят,
господин Ульянов тоже не курит и не пьет.
- Не знаю, кого вы имеете в виду.
- Коллега, ну зачем же выставлять себя на посмешище? Неужели вы еще не
понимаете, что нам все известно? Решительно все...
В том-то и дело, что им было известно далеко не все. Крыленко понял это
по вопросам, в которых явно чувствовалась неуверенность. Что-то, конечно,
они знали, иначе не напали бы на его след, но информация, которую полиция
получила от своих агентов, была скорее всего разрозненной и неполной.
Пусть ответы его покажутся нелепыми, отрицание - бессмысленным, но этим
он вынуждал их постепенно открывать свои карты. Его цепкий ум быстро
схватывал не только явный, но и скрытый смысл вопросов, анализировал,
сопоставлял, обобщал.
- Видите ли, коллега... - Следователь обращался к нему доверительно -
это тоже был прием, хотя и вовсе не новый. - Законы военного времени вам
известны. Ведь вы, полагаю, еще не успели забыть дисциплины, которые столь
блистательно сдали немногим более года назад. - Он многозначительно поднял
брови: видал, дескать, мы и до этого докопались. - Если запамятовали, я
могу ознакомить, как карается деятельность, подобная вашей.
- Какая деятельность? - спросил Крыленко.
Следователь замолк, соображая, как лучше ответить.
- Та, из-за которой вам приходится беседовать со мной.
"Ни черта толком не знают?" - весело подумал Крыленко и, подыгрывая, в
тон следователю проговорил:
- Ага...
- Ваши сообщники по Харькову... - Следователь решил ковать железо, пока
горячо. - Они давно уже во всем признались.
Теперь Крыленко не сомневался, что полиция блуждает в трех соснах. Если
бы харьковское подполье провалилось, следствие не стало бы напускать
тумана: назвали бы имена, устроили бы очные ставки. Наконец, предъявили бы
обвинение, и дело с концом.
Но следователь, видно, был недогадлив, молчание подследственного он
расценил как готовность к признанию,