"Аркадий Ваксберг. Прокурор республики (Документальная повесть)" - читать интересную книгу автора

революционеров, не раз и не два смотревших смерти в глазэ. Муранов,
например, - один из депутатоз-большевиноз - пробираясь к Ильичу,^ пошел
совсем на отчаянный шаг: явился на пограничный пункт вообще без всяких
документов, хотя бы "липовых".
В суматохе, когда к шлагбауму выстроилась длинная очередь и толпа
напирала, он сунул пограничнику в руки не паспорт, нет, и не пропуск, не
удостоверение личности, а просто плотный конверт, проштемпелеванный
печатями. Тот даже не взглянул на "документ": "Скорее, скорее, не
задерживайтесь", - проворчал он, и Муранов не заставил упрашивать себя.
Задрожали оконные стекла: по расположенной неподалеку железнодорожной
эстакаде простучал состав. Поезд шел в Россию: еще несколько минут, и он
будет "дома".
Ленин подошел к окну, долго смотрел вслед уходящему поезду, пока
дрожащая светлая точка - фонарь на площадке последнего вагона - не
растаяла в сиреневых сумерках.


ДОВЕРЕННОЕ ЛИЦО


Многие петербургские большевики легально облюбовали для жилья дом на
Десятой Рождественской улице в рабочем районе Пески. Квартиры там стоили
сравнительно дешево, и до центра можно было добраться даже пешком.
Крыленко бывал здесь чуть ли не ежедневно: то у Романа Малиновского, то у
другого депутата-большевика-Григория Петровского. Обсуждались планы
депутатских речей, запросы, которые посланцы рабочих должны были сделать в
Думе.
У большевистских депутатов еще не было опыта парламентской борьбы. У
них не было и подготовки, которая позволила бы им состязаться в эрудиции с
адвокатами и профессорами, щеголявшими то изысканным выражением, то
латинской пословицей, то исторической аналогией, рассчитанной на
искушенных знатоков.
К тому же думская процедура включала коварнейшее и хитрое правило:
депутатам запрещалось читать текст речи. Ясно, против кого этот пункт был
направлен. Профессор, заводчик, министр вполне обходились без всяких
конспектов. Но вчерашний слесарь или ткач мог легко растеряться.
Многие речи для депутатов-большевиков писал Ленин. С надежной оказией
эти речи попадали в столицу. Депутаты заучивали ленинский текст наизусть
иногда целиком, чаще - основные разделы. И вскоре ясные, убедительные и
страстные речи вождя большевистской партии звучали из уст рабочих ораторов
под сводами Таврического дворца, где черносотенцы встречали их воем и
свистом. А на следующий день не только большевистская "Правда", но и
официальные правительственные газеты разносили их, хотя и в очень
урезанном виде, по всей стране: по правилам печать должна была сообщать
обо всем, что говорилось с думской трибуны.
Но для того чтобы из Кракова текст попал в 11етербург, нужно было
время. А Дума заседала почти ежедневно, подчас на подготовку очередного
выступления по какому-нибудь спешному запросу депутату оставалась одна
только ночь. Или, еще того хуже, - несколь
Вот на этот-то случай и был всегда рядом Николай Васильевич Крыленко -