"Братья Вайнеры. Карский рейд " - читать интересную книгу автора

взрыв, яркое пламя взметнулось выше домов, их опалило горячим смрадным
ветром - взорвался бензобак "роллс- ройса"...
Подкатил грузовик, с визгом тормознул, остановился, и из кузова ровно
затрещали два "гочкиса". Личная охрана главнокомандующего - отделение из
офицерского "батальона смерти" с черепами на рукавах - рассыпалась в цепь,
но из проулка никто больше не стрелял.
Начальник конвоя прапорщик Севрюков крикнул Чаплинскому:
- Эт- та, оденьтесь, барин, застудитесь насмерть!
Чаплицкий криво усмехнулся, пошел к снежному брустверу.
Остановившись рядом с ним, он с интересом посмотрел на свою шинель:
прямо под правым погоном виднелось небольшое отверстие от пули.
Колупнул отверстие ногтем, пожал плечами, неторопливо надел сначала
фуражку, потом шинель, аккуратно застегнул все пуговицы.
Тяжело вздохнул и вернулся к грузовику.
Миллер, невредимый, смертельно напуганный, срывающимся голосом
командовал:
- Оцепите квартал, они никуда не могли уйти, там, впереди, - обрыв!
"Господи, какой же дурак!" - снова подумал Чаплицкий и сказал негромко:
- Ваше превосходительство, некогда их ловить... Штаб уже в порту...
Ледокол ждет - мы еще до рассвета должны выйти из устья.
Миллер рассвирепел:
- Не давайте мне советов, господин Чаплицкий. Вы ведь руководите
секретной службой? Поэтому займитесь своим делом - захватите террористов!
Чаплицкий поморщился:
- Разрешите доложить, ваше превосходительство: безграмотные мужики с
обрезами называются бандитами... Или партизанами - как вам больше
нравится...
- Не превращайте приказ в дискуссию, - закричал Миллер. - Исполняйте!
Чаплицкий взял под козырек:
- Слушаюсь, господин генерал- лейтенант. - И повернулся к начальнику
конвоя: - Трех человек сопровождения господину главнокомандующему. Первый
причал, ледокол "Минин". И сразу с грузовиком обратно - за нами...
К утру партизан вместе с Тюряпиным загнали в брошенную бревенчатую избу
на откосе Двины. Их оставалось шестеро.
Разрозненной, но точной стрельбой они и близко не подпускали офицеров.
Севрюков пробормотал:
- Хорошо бы этих сволочей взять живьем.
- Зачем? - отозвался Чаплицкий. - Лучше погрейте их зажигательными...
Два пулемета располосовали серый сумрак очередями, из- под крыши начал
стелиться грязный дымок, кое- где проглянули розоватые язычки пламени.
Стреляли из дома одиночными, все реже и реже.
- Сейчас мы их вытурим оттуда, - пообещал Севрюков.
Чаплицкий внимательно смотрел на его освещенное заревом лицо -
сумасшедшие белые глаза наркомана, длинные прокуренные зубы, подергивающийся
уголок рта, - и его трясло от холода, усталости и тоски.
Глядя на залегших цепью карателей, он процедил со злобой и горечью:
- Российское офицерство, цвет нации!.. В бога, святителей и всех
архистратигов...
Чернели глубокими провалами выбитые окна, время от времени в них
призрачно мелькал силуэт, и тогда раздавались выстрелы, одиночные,