"Аркадий Вайнер, Георгий Вайнер. Часы для мистера Келли" - читать интересную книгу автора

излишков. Ни о чем другом он и не думает. Ну что ж, завтра еще раз
проанализируем его бухгалтерию. Надо посмотреть, что именно из товара у него
лишнее, а там уж будем решать окончательно...
В этот момент зазвонил телефон.
- Бюро пропусков, Борис Иваныч. Тут двое спрашивают Тихонова. Он не у
вас?
- У меня. А кто там, Анечка?
- Бродянский и Васильева. Пропустить?
- А кто эта Васильева? Спросите у них.
- Из бухгалтерии, говорит.
- Хорошо, выдайте им пропуска.
- Твои, - сказал Шадрин. - Не иначе как новости в клювах несут, если
с такой спешностью.
Посетители действительно принесли новости. Волнуясь и поминутно вытирая
слезы, Васильева, молоденькая, симпатичная женщина, торопливо говорила:
- Вы понимаете, товарищи, убить меня мало, ведь это я во всем
виновата, Михаил Семеныча под такой удар поставила, он волнуется,
переживает...
- Минуточку, успокойтесь и давайте по порядку...
- Я и говорю по порядку! - с этими словами Васильева открыла сумочку
и вытащила из нее какой-то измятый, обтрепавшийся по краям документ. Шадрин
взял его и увидел, что это накладная на получение мастерской номер
восемьдесят шесть от гарантийной мастерской часового завода в счет фонда
третьего квартала различных часовых деталей и инструмента на сумму триста
шестьдесят два рубля одиннадцать копеек.
- Посмотри, как ларчик открывается, - протянул Шадрин накладную
Тихонову.
Из дальнейшего сбивчивого рассказа Васильевой они поняли, что в конце
прошлого месяца она получила в гарантийной мастерской различную фурнитуру.
Но Васильева так торопилась в отпуск, что не сдала в бухгалтерию накладную.
Из-за этого полученный по накладной товар оказался как бы излишним...
Отпустив Бродянского, Тихонов записывал показания Васильевой. Время от
времени он задавал ей короткие точные вопросы: когда она получила товар,
какой именно, по каким основаниям, кто выдавал. Васильева с неожиданной
злостью сказала:
- Кто, кто! Конечно, сам заведующий, черт колченогий! Из-за него все и
случилось. Мне ведь на поезд шестичасовой надо было, а он вечно волынит,
каждую пружинку своими руками считает! Вот и задержал меня до пяти часов. Я
в сумку накладную сунула, сажусь с Васей, шофером, в машину, поехали. Когда
мимо метро проезжали, я подумала: опоздаю на поезд! "Знаешь, - говорю Васе,
- отвези ты это хозяйство сам, а я там после распишусь". Ну и выскочила из
машины, а накладная в сумочке осталась. Сегодня утром ко мне от главбуха
приехали, тут я про нее и вспомнила. А то совсем из головы вон. Что мне
теперь за это будет?
- Премию, надо полагать, дадут, - хмуро сказал Тихонов. Потом
добавил: - А вообще-то нехорошо пожилого человека колченогим обзывать!
- Да он и не пожилой вовсе, заведующий-то, да и зло меня взяло, хромал
там целый день по подсобке, как черепаха, из-за этого и неприятность вся
вышла!..
...Тихонову показалось, что уши у него растут, вытягиваясь, как у