"Аркадий Вайнер, Георгий Вайнер. Часы для мистера Келли" - читать интересную книгу автора

дешевку не клюю. Зубы ты не от цинги и не в тюрьме потерял, а вышибли их
тебе разом по пьянке у Хрюни-скокаря.
- А откуда вы знаете? - изумился Джага.
- Раз говорю, значит знаю. Так ведь дело было, а? - засмеялся
Балашов.
Джага хитро улыбнулся, провел пятерней по лысине: Х
- Не в этом дело, Виктор Михалыч, вот со стеклами как быть?
- Это я у тебя хотел узнать, дружище...
- А никак нельзя спихнуть эту партию без стекол?
- Ты что, милый, обалдел?
- Почему? Предложим вместо стекол такую же партию циферблатов - у нас
же лишек есть. Не все ли равно этим барыгам, чем торговать?
- Ох, Джага, дикий ты человек все-таки! В паспорте часов "Столица"
написано черным по белому на русском и английском языках: "Противоударные,
пыле-влагонепроницаемые, антимагнитные". Ты как полагаешь, сохранят они все
эти свойства без стекол? Или, может быть, не совсем?
- А нам-то какое дело?
- Я тебя уже призывал беречь честь твоей заводской марки! И объяснял,
что мне нужен полный комплект деталей к "Столице" по каталогу. А зачем, это
ты верно заметил, - не твое дело.
- Ну, не мое так не мое. Думайте тогда сами.
- Не груби мне, старый нахал.
- Я и не грублю. Не знаю я, где стекла взять.
- А племянница твоя, Зинка Кондратьева?
- Что вы, Виктор Михалыч, она и говорить со мной сейчас боится! Как
вынесли тогда корпуса - конец! Заикнулся я было, а она - в рев. "Впутал,
- говорит, - меня в грязные дела, посадят вас всех и меня заодно. Не
подходи ко мне больше". Вот те на! "Скажи спасибо, - говорит, - что меня
замарал до ушей, а то бы пошла в милицию, первая на тебя заявила".
- Да-а, интересные дела, - присвистнул Балашов. - Ты ей мои деньги
все передал?
- А как же?
- Что-то я уверенности в твоем голосе не слышу. Ну-ка посмотри мне в
глаза! - стеганул хлыстом голос Балашова. - Ты что юлишь? Неужто ты надул
меня, свинья?
- Виктор Михалыч, кормилец, без вины я, как бог свят! Все отдал...
Из-за поворота вынырнул самосвал, ослепив их палящими столбами дальнего
света. Это спасло Джагу. Балашов вперился вперед, в мутную сетку дождя,
просвеченную огнями фар. За эти мгновенья Джага успел прийти в себя,
забормотал обиженным голосом:
- Зря землите меня, Виктор Михалыч! Вы же знаете, как я ценю вашу
доброту. Через вас, можно сказать, жизнь увидел, так нешто я позволю себе
вас обманывать...
- Смотри, гад, узнаю, что деньги Зинке не отдал, тогда пощады не жди.
Джага подумал: "Хе-хе, узнаешь! Ты Зинку и в глаза не видел. А деньги
все-таки надо перепрятать. С него станется, придет домой, все обыщет. А если
она, дура, денег не берет, решила в честные податься, что ж мне, деньги ему
назад нести? Мне они тоже лишними не будут".
И в это время его вдруг осенило: "Ой-ой-ой! Деньги сами в руки прут!
Пресс же стекольный старый списали недавно, вчера на задний двор выбросили!