"Аркадий Вайнер, Георгий Вайнер. Часы для мистера Келли" - читать интересную книгу автора

Когда он читал в газетах, что кого-то привлекли к ответственности за
пособничество иностранным шпионам, он весело и радостно хохотал: "Так этим
болванам и надо! Я бы их вообще без суда стрелял! Продавать кому-то свою
свободу, жизнь - за грошовые подачки!" Он вспоминал, как однажды у него
"бегали в шестерках" два сопляка-фарцовщика. Разговорившись с ними, он с
глубоким удивлением заметил: эти кретины полагали, что там, за кордоном,
земля обетованная. Захлебываясь, они пели про шикарные машины, потрясающих
женщин, совершенно сумасшедшие тряпки. Да, там все это есть. Но для него,
для Балашова, а не для этих ленивых дегенератов, которых выгнали за двойки
из института. Ради этого он столько лет рисковал, продумывал дела до
секунды, проверял документы до последней запятой. И всегда выигрывал! А эти
ничтожества посягали на его мечту. Пускай это у них от глупости, от
безделья, но прощать этого дармоедам было нельзя. Он их прогнал, а потом
сообщил анонимкой в милицию, что они уже два года не работают, занимаясь
фарцовкой. Загремели оба как тунеядцы...
Да, эти Кроту не ровня. Крот был, несомненно, большой находкой. И он
много сделал для того, чтобы Балашов теперь вплотную подошел к своему
коронному делу. Это будет последним делом Балашова, и он уйдет с ринга
непобежденным. Не будет фанфар и салюта, но будут толстые пачки денег,
которые там можно будет превратить в салюты и фанфары.
Это дело могло бы украсить музей криминалистики, но Балашову
известность такого рода не нужна. За последние пятнадцать лет это первое
дело, в которое Балашов вошел младшим компаньоном. Старичку-покойничку надо
отдать должное - у него была отличная голова, и это он, Коржаев, нашел
Гастролера и задумал нынешний великий бизнес. Только у него, у Балашова,
голова еще лучше, и не надо было старичку так жадничать. Уж очень здоровые
куски хватал, вот и подавился. Ну ладно, старичок вроде верующий был, вот
Балашов ему в Париже, в русской церкви, хорошую свечку поставит. Авось
успокоится хоть на небеси его грешная душа. Очень грешная душа была у
Коржаева. Особенно по части жадности.
Балашов прошел за угол, где всегда оставлял машину, и "Волга", рывком
взяв с места, понеслась к Преображенке.

- Ну, здравствуй, Геночка! Рассказывай, хвались своими подвигами.
- Здрасьте, Виктор Михалыч! Сделал все, как говорили.
- Все?
- Все!
- Как старичок принял великий час? Не кричал, не плакал?
- Не успел.
- Пришел с нашей легендой?
- Как договорились.
- А -почему там столько просидел?
- Его дома три дня не было.
- Не было? Странно. Где бы это ему таскаться по три дня?
- Не знаю. Мне об этом милицию запрашивать не с руки было.
Балашов напряженно думал. Он даже не обратил внимания на наглый тон
Крота. "Может быть, у старика были дочерние предприятия? Или еще агентура?
Дел он никаких сейчас не вел, в этом я почти уверен. Где же он мог шататься
по три дня?"
- Ты там не наследил?