"Аркадий Вайнер, Георгий Вайнер. Часы для мистера Келли" - читать интересную книгу автора

поле. И Кроту кажется, что его свистящее дыхание заглушает вой сирены и гул
ветра, и конвой возьмет его не на след, не на запах, а на этот жуткий,
разрывающий легкие свист. А луч прожектора ползет за ним, как щупальце
спрута. И берет его. Крот бежит по узкой световой дорожке, проложенной ему
прожектором, и ждет пулю меж лопаток... Ужас так раздавил, что даже нет сил
шарахнуться в сторону. Все равно бесполезно, сейчас конвойный вложит ему в
спину всю обойму. Даже две обоймы. Его удивляет, что он думает об этом и что
конвой не стреляет. Хотя за ним уже бегут.
Потом раздается выстрел - один, другой. Но свиста пуль не слышно, и
Крот понимает, что это предупредительные, вверх. Он бежит еще быстрее,
ударяя себя кулаками по каменеющему лицу, навстречу тайге, навстречу
придуманной свободе, навстречу вечному страху. И убегает...
Он хрипел и кричал со сна, слезы лились по лицу, глаза вылезали из
орбит, и испуганная Лизка колотила его ладонями по щекам, чтобы он пришел в
себя. Потом он отдышался, размазывая кулаками слезы, уткнулся лицом в теплую
мягкую Лизкину грудь и, чувствуя под прокушенной саднящей губой ее тонкую
кожу, еле слышно сказал:
- Все. Остался последний шанс. Или я - всех, или все - меня...

Кто не может танцевать в балете?

Поезд уже почти затормозил, и вагоны медленно, по одному, втягивались в
огромный, просвеченный солнцем дебаркадер Киевского вокзала. "Как патроны в
обойму", - подумал Приходько и спрыгнул на платформу.
- Сережка! Сережка! Черт глухой! - услышал он за спиной. Обернулся -
перед ним стоял бывший университетский сокурсник Стас Тихонов.
- Стас! Я ж тебя сто лет не видел! - и ударил его по плечу. А тот его
- в брюхо. Оба - по спинам. Потом обнялись. - Стасик! Вот так совпадение!
Если бы не эта случайность, еще десять лет могли не увидеться!
- Знаешь ли, старик, случайность не более, чем непознанная
необходимость.
- Да ну тебя, философ несчастный! Ты-то что тут делаешь?
- Будете смеяться, сэр, - встречаю одного старого знакомого из
Одессы, - Тихонов заглянул в телеграмму. - А прибыть он должен именно этим
трансконтинентальным экспрессом.
- Забавно. Может быть, знаю - кто?
- Не исключено. - Тихонов наклонился к уху Сергея и сказал испуганным
шепотом: - Старшего инспектора ОБХСС капитана Приходько.
- Ты?!
- Я. Разрешите представиться, товарищ капитан: старший инспектор
московской милиции Тихонов. А теперь извольте-ка поступить в мое
распоряжение...
На Петровке, 38, в кабинете у Тихонова, Приходько, отодвинув от себя
пепельницу, откашлялся и закончил:
- Таким образом, мы имеем два кирпича той печки, от которой, мне
кажется, надо танцевать: адрес Мосина-Джаги, которому Коржаев написал
письмо. И аксы, изъятые у Коржаева.
Тихонов дописал что-то в своем блокноте.
- Интересное совпадение, - сказал он, щурясь от сигаретного дыма. -
На днях мы возбудили одно уголовное дело. И я о нем сразу подумал, когда ты