"Лорен Вайсбергер. Дьявол носит 'Прада' " - читать интересную книгу автора

будет охотиться за тобой.
- Хотелось бы верить, да, хотелось бы. - Я соскочила с кровати и начала
собирать свои вещи в рюкзачок. - Ты по-прежнему не возражаешь, если я возьму
твою машину? Чем скорее я попаду домой, тем скорее вернусь. Тут ничего
такого, ведь я все равно переезжаю в Нью-Йорк. Это дело решенное.
Алекс дважды в неделю ездил домой в Уэстчестер, чтобы посидеть с
младшим братишкой в дни, когда его мама работа да допоздна. Поэтому она
отдала ему свой старый автомобиль. Но машина понадобится ему только во
вторник, к тому времени я уже вернусь. Я в любом случае планировала
смотаться домой в эти выходные, а сейчас у меня к тому же хорошие новости.
- Ну конечно. Какие проблемы?... Она в полуквартале отсюда, на
Гранд-стрит. Ключи на кухонном столе. Звякни, когда доедешь, ладно?
- Обязательно. А ты не хочешь поехать? Будет потрясающий обед - ты же
знаешь, моя мама заказывает все самое лучшее.
- Звучит заманчиво. Я хотел бы, но мы договорились с молодыми учителями
завтра вечером собраться - повеселиться. Мне кажется, это поможет нам
сработаться. Я не могу не пойти.
- Ах ты, несчастный филантроп. Все творишь добро, повсюду, где бы ни
появился. Я бы тебя возненавидела, если бы не любила так сильно. - Я
наклонилась и поцеловала его.
- Смейся-смейся. Ну, хороших тебе выходных.
- И тебе тоже. Пока.
Я сразу же нашла его маленькую зеленую "джетту" и всего через двадцать
минут выехала на шоссе, где почти не было машин. Похолодало, столбик
термометра упал ниже нуля, и на обочинах виднелись замерзшие лужицы. Но
зимнее солнце светило вовсю, так что глаза с непривычки слезились, в легкие
вливался чистый холодный воздух. Весь путь я проделала с опущенным стеклом и
несколько раз прослушала песню "Солнечный свет" группы "Линен". Я собрала
свои влажные волосы в конский хвост, чтобы они не падали на глаза, и дула на
руки, чтобы они согрелись - по крайней мере согрелись настолько, чтобы
держать руль. После университета прошло всего полгода, и вот уже в моей
жизни грядут великие перемены. Миранда Пристли, женщина, которую я до
вчерашнего дня не знала, но, безусловно, наделенная большой властью, выбрала
меня для работы в своем журнале. Теперь я с полным основанием могу покинуть
Коннектикут и переехать - совсем одна, прямо как взрослая, - на Манхэттен и
поселиться там. Я ехала в город своего детства, и радостное волнение
переполняло мое сердце. Щеки у меня раскраснелись и горели от ветра, волосы
развевались. На моем лице не было косметики, и я испачкала джинсы, когда
пробиралась через городскую слякоть, но в тот момент я чувствовала себя
красавицей. Вот такая - ненакрашенная, холодная - бросилась я открывать
входную дверь и позвала маму. Мне было тогда так легко, как не было уже
больше никогда.
- Через неделю? Солнышко, я не представляю, как ты можешь начать
работать через неделю, - сказала мама, помешивая ложечкой чай. Мы, как
обычно, сидели за кухонным столом; мама, как всегда, пила чай без кофеина с
сахарозаменителем, я - "Английский завтрак" с сахаром. Я не жила дома уже
четыре года, но двух больших кружек чая и вазочки с арахисовым маслом
хватило, чтобы мне показалось, что я отсюда и не уезжала.
- Выбора у меня нет, и, если честно, мне повезло. Ты бы слышала эту
женщину, как она говорила по телефону. - Мама молча посмотрела на меня - ну