"Роже Вайян. Бомаск" - читать интересную книгу автора

И она распахнула двери во всех трех комнатах, расположенных анфиладой.
Спальня помещалась в глубине; из окна, обращенного на север, открывался
вид на каменистый холм, возвышавшийся над долиной.
Рабочий поселок был построен в начале века, когда на фабрике Жоржа
Летурно работало до пяти тысяч человек. При современной технике она давала
больше продукции, чем прежде, хотя заняты на ней были только тысяча двести
человек, и поэтому в рабочем поселке существовало правило: по одной
комнате на каждого жильца. (Пьеретта получила квартиру в то время, когда
она поселилась здесь с мужем и ребенком.) Однако на каждом этаже имелась
только одна уборная для всех десяти квартир с номерками на входных дверях,
которые тянулись в ряд вдоль открытой галереи, и во всем поселке не было
ни одной ванны. Душевая, устроенная в середине прямоугольника,
образованного жилыми корпусами, действовала только летом. Когда Пьеретта
выставила требование, чтобы душевую топили и зимой, Нобле ответил ей так:
- Слишком дорого обойдется. Да и зачем топить? Вы же прекрасно знаете,
что зимой никто не пойдет мыться в душевую. И правильно сделает! Скажите,
пожалуйста, какую моду завели - в любую погоду водой себя поливать. Так
недолго ревматизм схватить или чахотку.
Нобле говорил совершенно искренне. Кстати сказать, ни ванн, ни душа не
было и в тех домиках, где жил административно-технический персонал
фабрики. Не было их и в квартире Нобле, и его дочь, двадцатитрехлетняя
девица, закончившая заочный курс литературного факультета, раз в год
закатывала отцу сцену, требуя, чтобы он оборудовал в кредит ванную
комнату. Но делала она это только для standing [положение, вес (англ.)],
ведь она читала журнал "Селексьон". Если бы отец уступил ее требованиям,
она все равно не стала бы мыться в ванне зимой - такова сила воспитания.
Во всем городе было одно-единственное исключение - технический директор
инженер Таллагран, мужчина тридцати пяти лет, окончивший Училище
гражданских инженеров и женатый на дочери директора горнорудной компании,
разбогатевшего при национализации копей. Таллагран устроил за свой счет
ванную комнату, и его жена купалась каждое утро, о чем говорил весь город.
Такого рода штрихи свидетельствовали о глубоком различии между двумя
поколениями административно-технического персонала АПТО. Различие это
сказывалось и в их методах работы на фабрике.
В обстановке спальни Пьеретты чувствовались вкусы зажиточных крестьян:
ее дядя, мой сосед в Гранж-о-Ване, дал племяннице в приданое кровать
вишневого дерева в форме "ладьи", пуховое стеганое одеяло красного цвета,
массивный шкаф орехового дерева. Матрас был набит чистой шерстью и стоил
больше месячного заработка Пьеретты.
В другой комнате, расположенной между спальней и кухней, стоял
нарядный, блестевший лаком буфет со стеклянными дверцами - безумная
прихоть мужа Пьеретты, его "подарок" к первой годовщине свадьбы; он купил
буфет в рассрочку, а в конечном счете выплачивать за него пришлось
Пьеретте. Долгое время ей было противно смотреть на этот буфет, как и на
все, что напоминало ей о негодяе муже, которого она выгнала. Теперь она
держала в злополучном буфете папки с делами профсоюза.
Пьеретта поставила на плиту суп. Спросила у Миньо, ужинал ли он.
- Нет, - ответил Миньо, - но это неважно.
- Что, опять с женой рассорился?
- Я сам был виноват. Упрекнул ее за то, что она на вечере восхищалась