"Роже Вайян. Бомаск" - читать интересную книгу автора

неприятности.
Пьеретта ничего не ответила и, улыбаясь, искоса поглядывала на Визиля.
Со времени Освобождения он обрюзг, отрастил себе брюшко. Пьеретта
представила себе, как летним утром, на рассвете, он осматривает свои
силки, пыхтя и обливаясь потом, карабкается в гору, обшаривает кусты.
Миньо, может быть, и прав. Однако воображение так ясно нарисовало ей
картину: хорошо знакомый дуб, под ним, задорно поглядывая вокруг, сидит
Визиль, на его седеющих кудрявых волосах блестят капли росы, а в руках у
него вынутый из силка кролик. Ей захотелось расцеловать старика в обе
щеки.
- Ну, после такой истории, - сказала она, - мне действительно надо
взять слово.
Пьеретта поднялась на сцену. Чтобы привлечь внимание публики, дирижер
трижды ударил палочкой по большому барабану. Сразу наступила тишина. После
драки все ждали еще какого-нибудь происшествия.
Пьеретта начала свою речь. Говорила она, почти не повышая голоса,
останавливалась, подыскивала слова.
- Тут сейчас оскорбили трудящегося человека, - сказала она, - только за
то, что он итальянец.
Она спрашивала, видел ли кто-нибудь из находящихся в этом зале товарные
вагоны - в них раньше возили скот, а теперь живут итальянцы и
североафриканцы, которые работают на прокладке железнодорожной ветки.
Видели? Хорошо. А почему подрядчики не нанимают на эту работу французов?
Потому что французы не согласились бы жить в таких условиях и работать за
такую плату... Хорошо.
Пьеретта говорила не спеша, подыскивая нужные, правильные слова. Видно
было, что она еще не привыкла выступать на больших собраниях. Если слово
не сразу приходило ей на ум, она останавливалась посреди фразы. Тогда все
выжидающе смотрели на ее молодое лицо с большими глазами, устремлявшими
куда-то вдаль серьезный, сосредоточенный взгляд; в зале стало еще тише,
ясно было, что все здесь любят эту черноглазую молодую женщину. Даже
пьянчуги умолкли и сидели не шелохнувшись. Пьеретта сопровождала свои
рассуждения многочисленными вводными словами: "и вот", "хорошо", "значит",
"следовательно", "далее", "спросим себя".
Мысли ее, естественно, обратились к фабрике. Она поставила вопрос: на
каких станках там работают, давно ли они служат? Двадцать пять, а то и
тридцать лет. А как известно, АПТО - международное акционерное общество.
Какими же станками оборудованы его фабрики в Германии и в Америке? Сколько
времени пользуются ими? От двух до пяти лет. И Пьеретта стала сравнивать
производительность станков... "Ну вот... Хорошо..."
- Так почему же тогда АПТО, - сказала она, - все же заставляет нас
работать на этих устаревших станках? Потому, что заработная плата у нас
ниже, чем у немецких и американских рабочих, и потому, что мы соглашаемся
жить в худших условиях, чем они. АПТО платит нам так мало потому, что ему
выгоднее, чтобы мы работали на устаревших, малопроизводительных станках,
чем покупать для фабрики новые машины. Мы с вами для АПТО дешевый вьючный
скот, так же как итальянцы и африканцы!
А в заключение она сказала, что для крупных международных монополий и
французы, и итальянцы, и североафриканцы, и немцы, и даже американцы -
словом, рабочие люди любой национальности - просто дешевый вьючный скот.