"Роже Вайян. 325 000 франков [H]" - читать интересную книгу автораподскакивающий, как мячик, если бросить его на пол. Мари-Жанна
продемонстрировала эти его свойства Корделии, потом заговорила о разных сортах клея для пластмассы. - Бензол и ацетон - это яды, - сказала она. У работниц цеха, где работала ее мать, появлялась вдруг сыпь, потом экзема проходила, но кожа приобретала свинцовый цвет. А вскоре после того, как начали применять какой-то новый химический препарат, у многих женщин стали портиться зубы. - Это не для меня, - сказала Мари-Жанна. В голосе у нее иногда появлялись нежные интонации, например когда она сказала во время гонок: "Как я рада, что Бюзар не виноват" или даже когда попросила Корделию: "Зайдемте ко мне", потом внезапно голос ее становился жестким, сухим, как вот сейчас, когда она произнесла: "Это не для меня", будто мертвую ветку отсекла. Мари-Жанна проявила настойчивость в своем стремлении стать белошвейкой в городе, лишенном старых традиций, где женщины носят трикотажные комбинации и нейлоновые трусики. Но без работы Мари-Жанна не сидела: несколько жен бывших ремесленников, ставших промышленниками после изобретения пресса для литья под давлением и внезапно разбогатевших, поверили журналу "Плезир де Франс", что женщина, которая носит белье ручной работы, доказывает, что наделена превосходным вкусом. Мари-Жанна прославилась своей ажурной вышивкой. Все это она изложила Корделии и дала подробный отчет о своем заработке. Буржуазия относится к деньгам как к чему-то священному, что нужно скрывать, подобно менструациям, о которых все время думают и никогда не народа. Она совершенно откровенно рассказала Корделии, которая впервые была у нее в доме, о своем заработке и о своей личной жизни. Исходя из того, сколько времени у нее уходит на каждую вещь, она подсчитала, что зарабатывает около ста франков в час; другими словами, не намного меньше, чем ей платили бы на фабрике. Она проводила за рукоделием по десять часов в день, но зато не работала ни в воскресенье, ни в понедельник в тех случаях, когда накануне поздно возвращалась с танцев. В общей сложности она зарабатывала тысяч двадцать пять в месяц. Ее мать приносила домой столько же. Жили они вдвоем, отца придавило прессом, штамповавшим целлулоидные изделия. - Мы ни в чем себе не отказываем, - сказала Мари-Жанна. У них были даже небольшие сбережения. - Хотите пьяных вишен? - С удовольствием, - согласилась Корделия. Мари-Жанна постелила на стол вышитую скатерку, на скатерку поставила подносик из бледно-голубого металла, а на подносик ликерные рюмки с наперсток величиной. За банкой с вишнями она вышла на кухню. Барак состоит из двух комнат: в одной живет Мари-Жанна, в другой - ее мать, между ними помещается кухня. Вход в квартиру через кухню. Мари-Жанна вынимала вишни ложечкой. В каждую рюмку помещалось только три ягодки. Немного погодя Мари-Жанна предложит: - Хотите еще вишен? |
|
|