"Роже Вайян. 325 000 франков [H]" - читать интересную книгу автора

обрекает себя на умеренность и целомудрие.
Возможно, поэтому я и испытываю такую братскую нежность к юным героям
стадионов, рингов и велотреков. Когда Бюзар пересек белую линию на
перевале, я понял по его лицу, по тому, как он откинул назад голову, что
он испытывал то же состояние радостного подъема, которое охватывает меня
после окончания удачной, на мой взгляд, главы.
Мне также пришло на ум, что "форма" имеет первостепенное значение и для
оратора, актера, художника, командующего армией, для всех тех, для кого
выполнение их работы каждый раз есть решение новой творческой задачи, и в
успешном исходе они никогда не могут быть уверены. Буду ли я сегодня
вечером "в форме"? - этот вопрос преследует их. В определенный момент во
время битвы на Марне самым важным для всей французской армии было, чтобы
Жоффр поспал и чувствовал себя "в форме" в минуту принятия знаменательного
решения. Тут я заметил в брессанце первые признаки усталости. Лицо у него
покраснело. Движения ног стали беспорядочными. Дважды он отставал от
Бюзара и нагонял его, виляя из стороны в сторону. До перевала оставалось
всего-два километра.
Бюзар несколько раз оборачивался. Мы поняли, что он в нерешительности.
По лицу брессанца струился обильный пот; руки его начали дрожать.
Бюзар вопрошающе взглянул на меня.
- Он рухнул! - крикнул я.
Бюзар слегка ускорил ход.
Брессанец снова запетлял, потом выровнял велосипед и догнал Бюзара. Но
лицо его внезапно побелело.
- Он выдохся! - сказал я.
- Бюзар не смеет его бросать! - закричала Корделия.
- Он должен это сделать.
- Ненавижу гонки! - проговорила Корделия. - Больше никогда на них не
поеду.
Бюзар оторвался от брессанца и сразу же опередил его на несколько
десятков метров.
- Ненавижу, всех вас ненавижу! - твердила Корделия.
Брессанец сделал несколько зигзагов от одного края дороги к другому.
Перешел на самую малую передачу, и, казалось, ему стало легче. Он проехал
еще метров сто, все замедляя ход. Наконец он поставил ногу на шоссе. Я
затормозил рядом с ним.
Корделия протянула ему термос, который мы на всякий случай захватили с
собой.
- Что это? - спросил брессанец.
- Чай.
- А спиртного у вас не найдется?
У нас было и спиртное.
- Это тебя прикончит, - заметила Корделия.
- Дай ему. Теперь это уже не имеет никакого значения, - сказал я.
Брессанец выпил глоток коньяку, Лицо у него порозовело. Он едва заметно
улыбнулся.
- Ты сильнее всех, - утешала его Корделия.
- Верно, - ответил брессанец.
Положив руки на руль, он пробежал так несколько метров, чтобы взять
разгон. Ноги у него на редкость короткие. Он остановился, не вскочив на