"Валерий Вахромеев. Дороги " - читать интересную книгу автора

сразу, появились несколько танков. На серой броне ясно выделяются черные с
белой окантовкой кресты. Немного отстав от танков, перебежками движется
пехота. На ходу, сделав несколько выстрелов из орудий по окопам, танки
заходят на нашу позицию с двух сторон. Из наших окопов слышатся лишь
отдельные винтовочные выстрелы, затем с левого фланга - короткие пулеметные
очереди. У нас было мало гранат, да и те хороши только против пехоты -
противотанковых гранат нам не дали.
Танки, как по команде, одновременно развернулись и с двух сторон стали
утюжить наши окопчики. Каждый из них резко тормозил возле окопа и несколько
раз прокручивался на одном месте, пока от окопа ни чего не оставалось.
Пройдя так по всей линии нашей обороны, танки ушли за тот же холм.
Наступило зловещее затишье.


ЖИВОЙ БРУСТВЕР

Воспользовавшись временным затишьем, наш командир решил оставить
позиции и отступить. Мы больше не могли оборонять этот рубеж. Многих бойцов
заживо погребли в окопчиках танки, бороться с танками нам было не чем. Мы
короткими перебежками, залегая и поглядывая в сторону немцев, стали
отступать. Из-за холма появились фигурки в серых мундирах. С их стороны
слышались частые автоматные очереди, видно они патронов не жалели.
Мы лежали посреди ровной степи, не было ни какого укрытия. Каждый из
красноармейцев стремился вжаться в твердую землю, ища малейшей ложбинки,
ямки. Пули свистели совсем рядом с нашими головами, срезая степной ковыль, и
с противным визгом рикошетом летели вдаль.
Я лежал невдалеке от нашего молодого лейтенанта. У него в руках была
трехлинейка. Время от времени он передергивал затвор и стрелял в сторону
немцев. Видно стрелять из тяжелой винтовки ему было неудобно без упора. Он
озирался по сторонам, в поисках подходящего предмета, но кругом была только
ровная степь.
"Вахромеев, ко мне!" - вдруг услышал я голос лейтенанта. Я выбрался из
ложбины, в которой лежал, и подполз к лейтенанту. "Ложись передо мной!" -
скомандовал он. Я не понял и удивленно посмотрел на командира. Он выругался
и опять приказал мне лечь перед ним. "Товарищ лейтенант, но здесь открытое
место и меня подстрелят!" - возразил я. "Я приказываю, понял!" - заорал он -
"Невыполнение приказа - расстрел на месте!" Остальные бойцы следили за этой
сценой, они даже перестали отстреливаться, сочувствуя мне. Что делать,
приказ есть приказ!
Вот я распластался перед нашим командиром, а он спокойно положил на
меня свою винтовку, и не спеша, прицеливается в наступающих немцев. Те же,
наверно заметив, откуда в них стреляют, перенесли огонь в нашу сторону.
Все ближе и ближе ко мне пыльные фонтанчики, пули рикошетят над самой
головой. Я могу только руками прикрыть голову и как можно плотнее вжаться в
землю. Сейчас я живой бруствер для одного и хорошая мишень для других...
Внезапно выстрелы у меня над ухом прекратились и винтовка, лежавшая на
моей спине, скользнула в сторону. Некоторое время я продолжал лежать
неподвижно, прикрывая голову. Потом взглянул в сторону лейтенанта.
Он лежал на боку, лицом к небу. Глаза широко открыты. Прямо под
звездочкой на пилотке зияло ровное пулевое отверстие. Не знаю, то ли