"Николай Вагнер. Ночные смены (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Почем, молодой человек?
- Нипочем, - ответил Алексей. - Меняю на хлеб.
- Нет хлеба, есть немного урюк. - Старик перегнулся пополам и вытащил
из глубокого кармана грязный узкий мешок. - Вот - урюк. Хорош! Меняем на две
пачки.
- Не надо мне, дедушка, твой урюк.
- Почему не надо? Хочешь здоровья - ешь урюк. От табака здоровью вред,
от урюка - ой польза. На! Держи!
Чтобы отделаться от старика, Алексей повернулся к нему спиной и стал
пробиваться сквозь толпу. Но старик не отставал. Он цеплялся за локоть
Алексея и уже не просил, а умолял:
- Пожалуйста, меняй табак! Может, последний день живу, а тебе жаль.
- Да не жаль мне, старина, - остановившись, сказал Алексей. - На,
кури! - И он протянул пачку. - Кури, только не помирай.
- Как кури, почему кури? За так не хочу, бери урюк.
- Не нужен мне твой урюк. - Алексей быстро распечатал пачку,
приготовился насыпать махорки в руку старика, но тот затряс головой, спрятал
за спиной обе руки вместе с мешком. Тяжело вздохнув, он с укоризной сказал:
- Эх, молодой человек!.. Зачем так шутишь? Нехорошо делаешь!
Вокруг Алексея и старика собрались завсегдатаи базара. Они посмеивались
над разбушевавшимся стариком и над Алексеем. Тогда Алексей сунул всю пачку в
карман стариковского халата, растолкал людей и оказался на открытом месте.
Тут и опустилась на его плечо тяжелая рука Толика Зубова. Он улыбнулся,
сверкнув золотым зубом, и добродушно пробасил:
- Ты что, осатанел? Кинул этому барыге три красненьких за так. Не
думай, что у него за пазухой один скелет. Лопух ты, Леха. Держись-ка лучше
меня, сейчас такую мену организуем, что тебе и во сне не снилось. Есть еще
пачки?
- Нет, - соврал Алексей.
- Тогда дважды лопух! И верно: на рынке ума не купишь. Идем побарахлим
карточками. У меня две восьмисотграммовых. Держи одну.
- Опять достал? - Алексей подумал: а не пойти ли с Толиком - могла быть
заманчивая мена.
- Дядя добренький подарил. Вроде тебя. Жить-то надо.
- За счет других?
- А тебе что за забота? О себе думай, сейчас изворачиваться надо,
полегче дорожку выбирать. Может, продашь? А свидетели где?
- Ты сам себе свидетель.
- Начнешь совестить? У кого, мол, совесть не чиста, у того подушка под
головой вертится. А у меня нет ее, совести. Временно.
- Нет, так и совестить некого.
Пройдя еще несколько шагов, Алексей решил плюнуть на все базарные дела
и вернуться домой. Не сказав ни слова Толику, он быстро пошел к воротам.
- Продашь, значит? - донеслось до Алексея.
Он остановился и утвердительно кивнул головой. Потом добавил:
- Если не бросишь сам.
- Ну и дурак! - крикнул Толик. - Мало тебя Круглов мордует! Вкалывай!
Так и так подохнешь!
Сосало под ложечкой, но возвращаться на базар Алексей не хотел. Ему
сразу опротивел мир жалких, алчных людей, у которых одно на уме - как бы