"Николай Вагнер. Ночные смены (Роман) " - читать интересную книгу автора

затяжки - не как мы, грешные. Авось полегчает.
Неожиданно для всех Алексей протянул руку к аккуратно нарезанным
газетным бумажкам, взял одну, перегнул ее неловко и подставил под кисет
Чердынцева.
Долго и неумело крутил цигарку. Она вышла у него толстая, с вытирающим
заслюнявленным наростом на боку. Потом прикурил у Чердынцева и ощутил колкий
толчок в груди, когда затянулся. И поплыло у него в голове, в горле
запершило от едкой горечи. Но он держал между вздрагивающими пальцами
самокрутку, не бросал ее в заваленную окурками урну, а тревожные мысли
ползли одна за другой, тревожные и какие-то гадкие.
Вспомнился плакат, висящий в пролете: "Все равняйтесь на Алексея
Пермякова!". Вот тебе и равняйтесь... И вспомнился рассказ фронтовика
Митрия, который недавно появился в цехе, об аде кромешном, где он побывал, о
том, как нужны автоматы, пушки, самолеты. А он, Алексей, вместо того чтобы
помочь бойцам, напорол столько брака. Нет, лучше быть на фронте, лучше не
жить, чем испытать все это...
- Знаешь, Леха, - как будто издалека донесся голос Чердынцева, - каждый
работяга должен через свой брак пройти. Не помучишься - не научишься.
- Через брак-то через брак, да не через такой, - пробасил Гоголев. - И
не забывай - война. И продукция - военная. Это тебе не шуточки-прибауточки.
Тут, братец ты мой, не миновать бани с веником. И то в лучшем случае.
- Не каркай! - обрезал Чердынцев. - Что он, нарочно?
- Все равно чепе. Считай, что на руку врагам сработал...
После перерыва мастер Круглов отстранил Алексея от станка. Тщательно
проверив настройку, он сам осторожно прошел оставшиеся две детали и велел
чистить станок, а потом идти на протравку стыков.
И вот сидел Алексей в закутке цеха среди валявшихся беспорядочно
пыльных деталей, в стыки которых впились пульки сломанных сверл. Сидел и
подливал крохотной ложечкой кислоту в лунку отверстия. Кислота закипала в
лунке, разъедая засевший обломок сверла, и улетучивалась легкой ядовитой
струйкой. С каждой новой каплей все глубже становилась лунка, все меньше
оставалось в просверленном отверстии инородного металла, и Алексей думал,
что вот эти детали хотя и забракованы временно, но еще годны для
производства. Одна за другой они вновь вернутся к станкам, сначала к
сверлильному, потом и к его расточному, а там и к многошпиндельному
полуавтомату Кости.
Спасенные детали составят каркас мотора. Сквозь его круглые пазы
просунутся цилиндры двухрядного двигателя, над которым, как слышал Алексей,
долго работал главный конструктор завода. Моторы встанут на истребители и
бомбардировщики. И обернутся они грозой для фашистов. А вот его тридцать
штук непригодны никуда, все они запороты окончательно, и дело тут ничем не
поправишь...
Настоящие неприятности начались утром.
Еще до окончания ночной смены к расточному станку устремился, широко
размахивая длинными руками, низкорослый и слегка сгорбленный начальник
участка Дробин. Вслед за ним, что-то объясняя на ходу, поспевал Круглов, а
чуть поодаль степенно вышагивал на длинных тонких ногах старший технолог
цеха Устинов.
Вскоре за Алексеем пришел бригадир Николай Чуднов.
- Идем на расправу, - как можно мягче сказал он. - Не дрейфь особенно,