"Лев Вагнер, Надежда Григорович. Повесть о художнике Айвазовском " - читать интересную книгу автора

Маленький бриг переходил из рук в руки. Мальчики завидовали Ованесу.
Малыш сразу вырос в их глазах.
После праздничного обеда дети снова стали весело играть. Ованес от них
не отставал.
Отец и Мать наблюдали за резвящимися детьми и счастливо улыбались.
Редко могли они доставить своим мальчикам такую радость!
Как будто совсем недавно в зеленом дворике Константина Гайвазовского
сели за праздничный стол, а солнце уже повернуло на запад и с моря повеяло
легким свежим ветерком.
В эти часы тянет к морю, где так легко, привольно дышится в
предвечернее время.
Константин Гайвазовский поднялся из-за стола. Он решил повести сыновей
и их друзей в бухту на Карантине - излюбленное место купания феодосийских
ребятишек. Но неожиданно за воротами кто-то громко запел под аккомпанемент
скрипки.
- Хайдар, Хайдар! - закричали ребята и опрометью побежали на улицу.
За воротами на старом коврике, разостланном на выжженной солнцем траве,
сидел странствующий музыкант. Он был в рубище, с открытой темно-красной от
загара грудью. Свою скрипку он поставил на левое колено. Это была восточная
манера, позволяющая музыканту одновременно играть и петь.
На юге в те времена было много таких странствующих музыкантов, которых
называли рапсодами. Они переходили из деревни в деревню, от жилья к жилью.
Они первые узнавали, в чьем доме праздник. Народ любил этих бродячих певцов,
своим пением и музыкой скрашивавших жизнь людей.
Во всем Феодосийском уезде Хайдар был самым любимым рапсодом.
Хайдара охотно зазывали на свои пиры богатые феодосийцы, и хотя у них
можно было получить хорошее угощение и золотую монету в награду, музыкант
предпочитал радовать бедняков своей игрой и обходиться их медяками.
Окончив песню, Хайдар поднялся и поклонился Константину Гайвазовскому и
его жене:
- От резчика Вагана я узнал, что у вас сегодня в доме праздник. Вот я и
поспешил к вам из дома титулярного советника Попандопуло...
Мальчуганы окружили Хайдара.
Гайвазовский и его жена пригласили рапсода к столу.
Ованес не отходил от Хайдара, пока мать угощала музыканта. Несколько
раз малыш робко погладил футляр скрипки.
Кончив есть, Хайдар снова заиграл.
Скрипка звучала тихо, заунывно, как будто кто-то жаловался на свою
судьбу.
Все притихли, слушая тоскливую, жалобную песню.
- Так пели невольники на турецких галерах, - пояснил Хайдар, опуская
смычок. - А теперь послушайте, как танцуют малороссы на свадьбах. Эту песню
я услышал на базаре от слепцов-бандуристов. Они приехали сюда с чумаками.
Чумаки прибыли в Крым за солью, а старцы - утешить крымчан задушевными
песнями.
Звуки скрипки закружились в неистовом вихре веселого плясового мотива,
а Хайдар напевал:

Гоп, моi милi,
Гоп, моi милi.