"Н.Н.Урванцев. Таймыр - край мой северный " - читать интересную книгу автора

промышляющих рыбу, и в случае нужды поменять оленей.
В путь тронулись в самом конце марта при ясной, хорошей погоде. Вообще
вторая половина зимы нам благоприятствует. По приметам местных жителей, если
первая половина зимы пуржливая, то вторая обычно ясная и тихая, и наоборот.
Мчимся на сытых оленях напрямик к Орону по знакомой уже дороге.
Эльбей - ездок отменный, и я уже приобрел некоторый навык в этом деле.
Привык к ночевкам в чумах, к сырой рыбе и мясу без соли, чаю с сушками. В
чай непременно бросаю щепотку соли. Воду здесь добывают из снега или льда,
она почти не содержит солей, приближаясь к дистиллированной, может вызывать
острое кишечное расстройство. Вот и добавляют в воду соль. Вообще в обычаях
северян есть свой глубокий смысл. Их надо знать и использовать при своей
работе.
Переночевали у Орона в чуме Яковенко и тронулись дальше, придерживаясь
реки. С собой я взял только спальный меховой мешок, смену белья, вместо
палатки - брезент, теодолит и один хронометр в меховом футляре. До "голомо"
добрались за двое суток. Здесь будем ночевать и определять астрономический
пункт. Река при выходе из озера не замерзает. Это общее правило для всех рек
Севера, вытекающих из крупных озер, где есть достаточные запасы относительно
теплой воды. Эльбей рассказывает, что весной, когда все озера еще подо
льдом, здесь собирается масса гагар. Их промышляют сетями и из шкур шьют
рубашки и плащи. Шкура гагар необычайно прочная и водонепроницаемая. Такие
костюмы у местных жителей ценятся очень высоко.
Пока я определял пункт, Эльбей съездил в ближний чум к долганину
Седельникову (Турко), оставил там своих оленей на отдых и взял других
"кортом", то есть во временное пользование. Такой обычай распространен здесь
широко и представляет один из видов взаимопомощи, столь необходимой в
условиях Севера. В любом чуме вам всегда окажут гостеприимство и помощь.
По окончании "корта" обмен производится без затруднений. Если
какой-либо олень погиб или потерялся, его заменяют другим по соглашению.
Характерно, что оленеводы знают своих оленей не только в целом, но и в
отдельности. Знают и соседних оленей. Сколько раз, бывало, едешь с
кем-нибудь из долган, попадается отбившийся от стада олень, и мой спутник
безошибочно скажет, чей олень, из какого стада и где оно стоит. А уж
отличить отбившегося домашнего оленя от дикого могут одним взглядом с любого
расстояния.
Объезд озера Кета вышел рекогносцировочным. Определяли только его
основные очертания и размеры. Это такой же вытянутый с запада на восток
фиорд, как и Лама, со скалистыми, отвесными берегами высотой сотни метров.
Только тут нет крутого излома в средней части, а имеется лишь плавный изгиб.
Особенно четко выделяется северо-западный мыс берега озера при выходе
его из гор. Он образует отвесный скалистый уступ высотой не менее 300
метров, обрывающийся прямо на лед озера. У местных долган эта скала
называется "Хукольд-Якит". Эльбей перевел мне это название как "совсем
оборвался" и рассказал его историю. Весной в пасмурную, пуржливую погоду по
поверхности плато с аргишем шел эвенк. Обрыв сверху был совершенно
неприметен, все кругом бело, небо и земля, нет теней, горизонт неразличим, и
бедняга сорвался с уступа со всем караваном на лед озера. "Совсем
оборвался", - говорил, покачивая головой, Эльбей. И действительно, я по
опыту знаю, сколь опасна даже ходьба по неизвестной местности в такую
погоду. Идешь, как в молоке, на ощупь, спотыкаясь о неразличимые выступы и