"Н.Н.Урванцев. Таймыр - край мой северный " - читать интересную книгу автора

Остаются сухари и сушки да чай. В дороге это основной продукт питания всех
северян. Варить обед долго, хотя мяса и рыбы достаточно. После работы
вечером заходишь в чум голодный как волк. Где тут ждать обеда, хотя для
быстроты варки взяли примус. Выручает строганина. Берешь мерзлого чира или
нельму (чира лучше, он жирнее) килограммов на пять-шесть, сунешь его на
минутку в печку, чтобы кожа чуть оттаяла, потом сдираешь ее и начинаешь
строгать вдоль острым ножом. Вот и обед. Берешь стружку, макаешь в соль,
запиваешь чаем, непременно крепким, черным как смола, заедаешь сухарями.
Вдвоем съедаем всего чира. Сразу после еды появляется ощущение пустоты и
холода в желудке. Как будто ничего и не ел. Однако вскоре оно сменяется
чувством сытости. Утром, перед дорогой, опять попьешь чаю со строганиной и
сухарями, после чего можно работать спокойно весь день даже на большом
морозе.
По вечерам к нам приходят "гостевать", попить чайку с сушками наши
пастухи. Расспрашиваем, какие речки впадают в Норильскую. Костя нам
рассказал, что кроме Листвянки и Еловой в нее впадает еще речка, в которой
ловится круглый, как валек, сиг. Его рыбаки так и зовут вальком. Потом я
достал такого сига, залил его формалином и передал Красноярской
ихтиологической лаборатории. Это оказался новый вид семейства сиговых. По
нему и речку назвал Валек. Сейчас против нее стоит поселок Валек.
Принимаемся за съемку южной стороны озера. Здесь оно мелкое, с низким
берегом, так что камни и пни торчат из-подо льда в десятках метров от уреза
воды. Противоположного берега не видать. Он тоже, конечно, высокий.
Находимся за пределами гор, на низменности. Поэтому решили не отделяться от
аргиша. Пурга в открытой тундре для одиночек - дело опасное. Съемку в
основном поведет Базанов, мы с Костей Лаптуковым будем делать промеры,
искать фарватер. Двигаемся сравнительно медленно, по 10 - 15 километров в
день. Озеро по-прежнему мелкое. Часто лед лежит прямо на грунте, лишь
местами встречаются более глубокие ямы. Но фарватер есть. Он идет от устья
реки Норильской посередине озера и отчетливо заметен по желобу осевшего
льда. Ширина его несколько сот метров, а глубина - полтора-два метра, иногда
и более.
По мере движения к северу озеро становится глубже, и берег с северного
направления стал поворачивать на северо-восток, а потом и на восток.
Очевидно, это уже его конец. Следовательно, длина озера около 100
километров. Фарватер здесь проходит у берега и глубина его не менее
трех-четырех метров.
Здесь, на стоянке, 3 декабря нас захватила жестокая пурга, пришедшая с
юго-запада. Ничто ее не предвещало. Было пасмурно, небольшой мороз около 20
градусов, атмосферное давление слегка повышалось. Ветер налетел около
полуночи совершенно неожиданно. Затрясся чум, загудел его брезентовый чехол.
Однако чум не опрокинулся, так как был поставлен по правилам здешних мест -
вдоль снеговых заструг, означающих направление господствующих ветров. Пурга
бушевала трое суток, и мы отсиживались в чуме, не зная, что делается у
пастухов, хотя до них было не более 100 метров. Попасть туда было совершенно
невозможно. Из-за снежного вихря их стоянку не видно, а ветер валил с ног.
Думаю, что скорость его приближалась к 40 метрам в секунду. Даже наши нарты
в трех-четырех метрах от чума были еле видны, и, чтобы достать оттуда
продовольствие и керосин, приходилось к ним ползти.
Наконец пурга кончилась. Надо искать оленей. В сильную пургу олени