"Анатолий Уткин. Единственная сверхдержава" - читать интересную книгу автора

И все же была инерция. Только на развалинах Международного торгового
центра в Нью-Йорке в сентябре 2001 г. преисполненные скорби и желания мщения
американцы окончательно осознали, что у Америки нет противовеса, нет
сдерживающего начала на этой планете, что геополитический контрбаланс
окончательно ушел в прошлое, в то время как наследовавшая этому противовесу
российская держава поспешила войти в возглавленную Соединенными Штатами
коалицию. В конвульсиях и в понятном желании отомстить злу американское
общество как "консенсусный гегемон" очевидно, зримо и определенно обратилось
к "сиренам" имперской опеки над миром.

История, география и экономика дала Вашингтону шанс, который прежде
имели лишь Рим и Лондон. Нет, и такое сравнение недостаточно. "Никогда не
существовало ничего подобного, не было никогда подобного соотношения сил,
никогда. Пакс Британника жил экономно. Британская армия была меньше
европейских и даже королевский военно-морской флот равнялся всего лишь двум
следующим за ним флотам вместе взятым - ныне все взятые вместе
военно-морские флоты не сравняются с американским. Наполеоновская Франция и
Испания Филиппа Второго имели могущественных врагов и являлись частью
многополярной системы. Империя Карла Великого была всего лишь Западной
Европой. Римская империя распространила свои владения дальше, но параллельно
с ней существовала еще одна великая империя - Персидская и огромный Китай.
Короче говоря, современную американскую империю не с чем сравнивать".

В пик могущества Pax Britannica - между крушением Наполеона и
франко-прусской войной (т.е. между 1815 и 1870 гг.) на Британию приходилось
лишь 24 процента совокупного валового продукта шести мировых великих держав;
и даже в этот период население и армии Франции и России превосходили ее. И
для периода 1945-1990 гг. всегда существовала возможность того, что
Советский Союз сумеет использовать свое превосходящее положение в Евразии.
Сегодня же ситуация иная - у Соединенных Штатов есть все, кроме достойных их
мощи конкурентов. "Никогда еще в мировой истории не существовало такой
системы суверенных государств, в которой одно государство владело бы столь
неоспоримым превосходством". Издатель английского журнала "Экономист" У.
Эммотт заключает: "Впервые у Америки есть и возможности и мотивация для
перестройки всего мира".

Более того, у Америки имеется инструмент построения такого мира, в
котором американское преобладание приобретает надежный фундамент. Речь идет
об демократических институтах и о системе упорядоченного мирового развития,
создающих достаточно прочную основу для продолжительного доминирования
единственной сверхдержавы. Вашингтон воспринял прецедент: вместо того, чтобы
попросту восстановить классический баланс сил, Великобритания в 1815 г. и
Соединенные Штаты в 1919 и 1945 гг. "постарались ограничить применение силы,
успокоить слабых потенциальных соперников, закрепить взаимосвязи посредством
создания различного типа обязывающих институтов". Новый гегемон, знающий,
что его доминирование в конечном счете преходяще, стремится замкнуть другие
страны в систему ориентации на предсказуемую политику, которая понижает
вероятие того, что несогласные с существующим порядком бросят вызов
существующему неустраивающему их состоянию международных дел. Гегемон