"Познавший кровь" - читать интересную книгу автора (Алейников Кирилл)

ГЛАВА IV

Ты был один, Ну а теперь нас двое. Линда

Макс пришел раньше других сотрудников на целый час. По покрасневшим, слезящимся глазам я понял, что мой друг вновь провел бессонную ночь, но не стал заострять на этом внимание. Мы выпили по кружке кофе, и Макс спросил:

— Как успехи? Нашел что#8209;нибудь стоящее?

— Нашел, — кивнул я. — В интернете в основном всякое барахло, но я узнал, как вновь стать человеком.

— Да ну! — Макс очень заинтересовался.

— Чтобы превратиться в нормального человека, надо найти того упыря, который тебя укусил, а затем убить.

— И все? — Теперь друг казался разочарованным. — Ты поверишь в эту чушь?

— Не знаю. Убить его надо самым естественным для вампира способом — выпив его кровь. До капли.

Макс скептически поморщился:

— Верится, честно говоря, с трудом.

Я был совершенно согласен с ним. Вообще, я никогда прежде не слышал, что упыри могут вновь становиться людьми, и был полон сомнений. Нигде больше в интернете мне не попалось даже намека на подобное чудо. Однако я не собирался оставаться вампиром вечно. Я хотел покончить со своим кошмаром, ставшим внезапно жуткой реальностью, и, как любой утопающий, хватался даже за такую сомнительную соломинку.

— Есть только один способ проверить это, — сказал я намеренно зловещим голосом.

Макс испугался. За последние два дня он стал слишком нервным.

— Хочешь отыскать укусившую тебя девку и убить ее?

— Необязательно убивать. Но выяснить, где правда, а где ложь, мне стоит.

— Эта затея дурно пахнет. Кстати, вспомни фильм «Интервью с вампиром». Помнишь, как том Круз не советовал Питту выпивать последнюю каплю? Правда, они тогда говорили о людской крови…

— А что ты предлагаешь делать? — Я не выдержал и повысил голос. — Думаешь, я в поросячьем восторге от своей чудесной мутации? Что я всю жизнь жаждал человеческой крови и наконец дорвался до нее? Что я…

— Прекрати! — остановил меня друг. — Ничего такого я не думал, просто ты в настоящем дерьме.

— Как сказал! — обиделся я, фыркнув. — Я и сам уже понял, что в дерьме.

— Прости за неудачное сравнение, но ты в самом деле оказался в непостижимой ситуации, и я не знаю, что посоветовать. А совет должен быть по#8209;настоящему толковым, иначе ты можешь провалиться еще глубже и потянуть за собой других.

Я прищурился:

— Ты все еще боишься, что я стану опасен для тебя?

Макс немного смутился:

— Ты вампир, а я человек. Я испытываю суеверный страх, хотя, видит Бог, не хочу этого. Я, знаешь, тоже этой ночью не валялся без дела, а копал Интернет. И накопал очень интересные факты, в которые склонен верить.

— И какие же факты?

— Твоя нынешняя гуманность, нежелание убивать и пить кровь — явление временное. Что#8209;то вроде латентного периода. Скоро ты почувствуешь жажду и изменишься. Сильно изменишься, Сергей. Сейчас ты вампир лишь внешне, но внутри все еще человек. Пройдет время, и станет по#8209;другому.

Я был поражен его словами. За ночь мне не встретилось и намека на подобную информацию.

— Ты полностью уверен в своих словах?

— Я склонен так считать, — ответил он. — Рано или поздно ты изменишься, и тогда опасность будет грозить даже мне, хотя я твой друг и надеюсь, что навсегда им останусь.

Я угрюмо переваривал его слова. Долго длилось молчание, которое нарушилось мной:

— Тогда я во что бы то ни стало должен отыскать маленькую сучку, заразившую меня этой гадостью. Есть лишь один шанс узнать, могу ли я вылечиться.

— А ты уверен, что, найдя ее, сможешь одолеть?

— Она же девка!

— Она вампир, и более опытный, я уверен. Именно это стоит считать главным.

— Что мне терять, если я все равно бессмертен? — возразил я. — В конце концов, попытка не пытка. Этой же ночью я поеду в тот клуб — «Носферату» — и постараюсь найти ее.

— Ты поедешь один?

Я кивнул.

— Тогда я с тобой, — твердо заявил Макс. — Тебе может понадобиться помощь.

— Ты в своем уме? Клуб «Носферату» — притон для кровососов! Или ты тоже решил пойти по моим стопам? Сказал — еду один. Давай не будем устраивать по этому поводу ненужную полемику.

— Ни в коем случае! Но ты должен понять, что там, где хорошо иметь одну голову, еще лучше иметь две.

— Я подумаю над этим, — уклонился я, выдержав паузу.

Мы еще немного поболтали, и я стал торопиться домой. Приступать к офисной работе я не собирался. По крайне мере, сегодня не собирался. К тому же улицы города заливало яркое солнце, и передвигаться по жаре в черном плаще мне не улыбалось.

До дома я решил добраться на метро — все#8209;таки оно было под землей, следовательно, недоступно для губительных лучей. Когда подошел поезд и я вошел внутрь, то практически сразу встретился взглядом с молодым парнем в другом конце вагона. Парень был бледен, носил солнцезащитные очки и длинный черный плащ. Я тоже был в солнцезащитных очках, но в перекрестии взглядов был абсолютно уверен. А когда парень улыбнулся мне, я понял — передо мной еще один представитель племени вурдалаков.

Сначала я хотел подойти и заговорить, но внезапно мною овладела такая тоска, что я отвернулся и тупо уставился в окно. Отчего мне стало тоскливо, я не был уверен, но решил, что сожалею о безвозвратно утраченной жизни, прошлой жизни, в которой нет ничего экстраординарного. Еще больше захотелось узнать правду об исцелении. Еще меньше хотелось быть вампиром. Все#8209;таки поразительно, как человек страшится перемен! Когда жизнь вокруг сера и обыденна, когда в ней не происходит ничего необычнее дорожной пробки, непременно хочется приключений, новых чувств, ситуаций, даже подвигов. Но стоит твоей жизни начать меняться, и сразу приходит страх: что же там, за поворотом? Начинаешь терзаться сомнениями, к лучшему ли перемены, и в конечном итоге желаешь вернуть все как было. Или, быть может, лишь я такой пугливый?

Когда я повернулся, чтобы взглянуть на парня, он уже пропал.

Я добрался до дома быстро. Проворачивая ключ в замке, я испытал резкий укол тревоги, и насторожился. Я привык доверять своим чувствам и интуиции даже будучи человеком, а теперь, в сущности вампира я еще больше верил и чувствам, и интуиции. Я осмотрел лестничные пролеты выше и ниже моего этажа, обнюхал собственную дверь, приложил ухо, чтобы прислушаться, но ничего не обнаружил. Тревога вроде бы прошла, но осталось ощущение постороннего присутствия.

Неужели в моей квартире орудуют воры?

Я был так обрадован этим предположением, что немедленно отпер дверь и шагнул внутрь собственной квартиры. Я упивался представлением, как испугаю воров до чертиков, как они, побросав награбленное, попрыгают в окна, а я буду долго смеяться им вслед.

Я был так обрадован, что не сразу понял: кто#8209;то ударил меня по голове.

Зато когда я все#8209;таки понял это и почувствовал боль, то поспешно потерял сознание.

Когда я очнулся, то обнаружил, что развалился в кресле. Голова совершенно не болела, и разум был предельно чист.

И еще напротив меня стояла хмурая черноволосая девушка в похожем на мой плаще. В скрещенных на груди руках она держала серебристые полуавтоматические пистолеты, выглядевшие очень грозными. Сначала я принял ее за вампира, но скоро разубедился в этом.

Мы долго смотрели друг на друга, не произнося ни слова и не шевелясь. Я вальяжно сидел в кресле, она твердо стояла напротив.

Наконец я решил нарушить молчание и как можно небрежнее спросил:

— Ты кто такая?

Она слегка склонила голову набок и ничего не ответила. Я подумал, что девушка довольно симпатичная, с приятной внешностью. Лишь пистолеты портили это впечатление.

— Я задал тебе вопрос! — более твердо сказал я. — И как ты, собственно, сюда попала?

Она опять ничего не ответила. Мне показалось, что в ее взгляде проскользнула какая#8209;то ирония, и это заставило меня разозлиться. Я приподнялся было, но услышал резкое:

— Не советую шевелиться!

Я застыл. Вампиры гибнут от серебра, не так ли? Пистолеты в ее руках были явно покрыты серебром, а в магазинах могли находиться серебряные пули. Не очень хотелось в начале своего вурдалакского существования погибнуть от рук незнакомой охотницы…

Охотницы…

Орден Света!

Я застыл еще больше, если такое было возможно. Я почти превратился в камень, но губы остались подвижными:

— Значит, Орден Света все#8209;таки существует.

— Ты неплохо осведомлен для новичка, — ответила она.

— Стараюсь быть в курсе, — съязвил я. — Надо понимать, ты здесь для того, чтобы убить меня?

Она молчала. Это у нее получалось наиболее красноречиво.

— Вас не учат отвечать на элементарные вопросы, или мой вопрос уж слишком глуп? — повысил я голос. Конечно, в сложившейся ситуации не следовало проявлять характер, но я не мог сдержать злости. В конце концов, я никого не убивал, не пил кровушку и не собирался в дальнейшем заниматься этой гадостью. И я находился в собственной квартире, куда по закону не имеет права проникнуть никто, даже чертов охотник за нечистью, пока я не позволю.

Девушка все еще стояла, но я почувствовал, как она немного расслабилась. Тогда я решил несколько изменить тактику.

— Послушай, подруга, я законопослушный гражданин своей страны и никого не убиваю. И не собираюсь. Если ты уберешь свои пушки, то я почувствую себя гораздо лучше.

Она несколько секунд продолжала изображать статую, а потом по#8209;ковбойски убрала пистолеты куда#8209;то под плащ.

— Теперь мне легче, — признался я. — Да ты присядь, устала поди. В ногах правды нет, сама слыхала.

— У тебя хорошее чувство юмора, — ответила она, но все же прошла к дивану и села. — Возможно, мне не придется тебя убивать. Пока.

— О, я искренне рад слышать это! — воскликнул я. — Но хочу узнать, что это я такого сделал, что меня уже можно убивать? И что значит это твое «пока»?

— Пока ничего. — Она сказала это так спокойно, что меня передернуло.

Я вспомнил слова Макса о латентном периоде. На миг мне чрезвычайно захотелось выпрыгнуть в окно и убежать, но я подавил этот порыв. Приняв более или менее удобную для разговора позу, я спросил:

— И давно ты меня поджидаешь?

— Со вчерашнего дня.

— Очень интересно.

Больше я не знал, что сказать. Мы глядели друг на друга и молчали, и так длилось, наверное, добрых полчаса.

— Пистолеты заряжены серебром?

— Серебром, — кивнула она.

Повторился период молчания, в конце которого я не выдержал:

— Слушай, ты решила меня измором взять? Будем сидеть здесь целую вечность, пока я не подохну от скуки? Лучше уж пусти мне пулю в лоб, да и дело с концом.

— На данном этапе убивать тебя необязательно, — ответила она, ничуть не изменив отсутствующее выражение лица. — Хотя я вправе сделать это. Нечисть в период мутации может быть уничтожена по усмотрению охотника.

— В период мутации? А разве он не прошел?

— Ты все еще меняешься, хотя основные качества вампира уже проявились.

— Что за основные качества?

— Боязнь света, повышенная чувствительность и раздражительность, отсутствие отражения, клыки…

— И когда же я окончательно стану вампиром?

— Когда выпьешь человеческой крови, — спокойно ответила охотница, продолжая пялиться на меня.

Я, тем временем, продолжал пялиться на нее и прикидывал возможные пути отступления. Незнакомка в черных одеяниях казалась мне страшнее и опаснее любого вампира. И еще я был склонен думать, что у нее не все в порядке с психикой.

— А если этого никогда не случится? — предположил я. — Что, если я не буду пить кровь человека?

— Тогда ты погибнешь.

Вот как. Впрочем, другого ответа я не ожидал, хотя и желал его.

— Тогда ты пришла рановато. Я все еще невинная жертва, а не кровожадный убийца.

— Я буду ждать, — успокоила она меня.

— Что, прямо здесь?

— Я буду твоей тенью, пока ты не оступишься.

— К чему такие сложности? — Я не удержался, всплеснул руками и горько улыбнулся. — Видно, у вас в Ордене Света очень мало работы, раз вы сами придумываете ее себе. Я же говорю: замочи меня прямо здесь и сейчас, и все проблемы. На кой черт тебе ждать, следить и все такое?

Она, кажется, едва заметно улыбнулась, но голос оставался по#8209;прежнему спокоен:

— Ты в самом деле желаешь, чтобы я расправилась с тобой прямо сейчас?

На этот раз я испугался сильнее и отчаянно замотал головой.

— Тогда не проси меня, а то могу и соблазниться. — Теперь она улыбнулась заметнее.

— Просто не вижу смысла, — жалобно сказал я.

— Смысл в том, что после инициации ты можешь превратиться в вампира, а можешь и не превратиться. Смотря какой у тебя организм.

— То есть как это? Я ведь уже вампир!

— Пока лишь частично. Процесс мутации очень сложен, и конечный результат зависит от многих факторов. Укусивший тебя вампир занес в рану особый вирус, против которого организмы большинства людей бессильны. Однако, у некоторых индивидуумов проявляется чрезмерная активность защитных механизмов, и вирус со временем погибает. Если непонятно, то скажу проще: твоя иммунная система может побороть виру вампиризма. В этом случае ты опять станешь человеком, и убивать тебя не будет необходимости.

В моем вурдалакском сердце вспыхнула искорка надежды.

— А часто такое случается? — спросил я.

— Примерно один раз на тысячу.

Я шумно выдохнул. Шансы оказались невелики, и верить в них для меня было еще глупее, чем человеку верить в существование нечисти.

— Вероятность мала, но она существует, и ты должен бы радоваться, — подбодрила меня охотница.

— Сейчас описаюсь от радости, — хмуро буркнул я.

— Впрочем, даже если ты все#8209;таки станешь вампиром, у тебя есть возможность протянуть подольше: питаться кровью животных или донорской кровью людей.

На месте едва потухшей искорки вспыхнула новая, более яркая. Как же я не догадался, не вспомнил, что существует такое прекрасное явление как донорство! Ведь если мне и в самом деле позарез нужна кровь людская, то для ее употребления можно наведываться в больницу, а не в подворотню, где тебя тут же пристрелит фанатичная охотница, едва ты утолишь жажду.

Донорство! Кто бы его ни придумал, спасибо ему огромное!

Моя радость была бы еще больше, кабы не фраза «протянуть подольше». Я подозревал, что и на этом пути меня ждет мина.

— Если я буду пить донорскую кровь, то долго ли смогу жить?

Ответ оказался прямой противоположностью того, что я ожидал:

— Некоторые протягивают два#8209;три года.

Вот и мина. Но почему же так? Я спросил сам себя, а потом спросил ее:

— Но почему, черт возьми, так?

— Потому что вампир — это не только биологическое существо, мутировавший человек, обособленный вид homo vampyrus. Он — нечто большее. В его жилах течет чужая кровь, а вместе с ней — потусторонняя энергия Зла. Вампир — существо ночи и Тьмы, слуга Преисподней, инструмент Сатаны в борьбе с силами Света и Добра. Вампир — это демон, и как в человеке помимо тела присутствует душа, так в вампире кроме оболочки есть и темная энергия, видоизмененная душа, превращенная в комок слизи. То человеческое, что остается в вампире, может бороться, но борьба часто оказывается безрезультатной. Человеческое отмирает навеки, и появляется новый демон. Лишь один из тысячи способен побороть вторжение зла: тело борется с вирусом, а душа — с темной энергией. И я хотела бы, чтобы ты был таким человеком.

Ее многословие буквально ввело меня в ступор. Даже мысли на миг остановились, и в голове повисла кладбищенская тишина. Хотела бы она… Как бы я хотел стать этим тысячным!

— Не возражаешь, если я встану и немного похожу? — спросил я, когда способность мыслить вернулась ко мне.

Девушка ничего не ответила.

— Слушай, я же тебе сказал, что не собираюсь выкидывать никаких номеров. Расслабься!

Мой тон положительно подействовал на нее, и она согласилась:

— Валяй.

Я поднялся и стал мерить комнату шагами. Я нервничал, а когда я нервничаю, то испытываю желание двигаться.

— Значит, куда бы я не направился, ты будешь шастать следом?

Она не обиделась и кивнула.

— И когда я накинусь на человека с зубами наголо, ты меня пристрелишь?

Снова кивок.

— Великолепно! Теперь мне предстоит остаток жизни провести в глубокой депрессии.

— Надейся на лучшее, — посоветовала девушка.

— А толку#8209;то?

— Надежда — полезная штука.

— Знать бы, как спастись от твоих пуль — вот это полезная штука! — резко ответил я.

— Кроме серебряных пуль в моем арсенале присутствуют и другие вещи.

— В этом я нисколько не сомневаюсь.

Перепалка могла бы идти еще долго, но я почувствовал усталость. Наверное, это было связано с наступившим днём. Я снова рухнул в кресло и обхватил голову руками. Выхода я не видел никакого и верил, что кара адептов Света непременно настигнет меня, когда я совершу проступок. А в том, что проступок случится, можно было не сомневаться — не похожа была эта девушка на шутницу.

— Ты не должен был раскрываться перед своим другом, — нарушила молчание девушка.

Я поднял взгляд.

— Ты и об этом знаешь?

— Я знаю обо всем.

— Надеюсь, ему#8209;то не грозит ничего?

— Это зависит от тебя и от него. Если твой друг свихнется и начнет горланить о существовании вампиров, его устранят. То же самое случится, если он начнет разбазаривать эти сведения и без сумасшествия.

— Надо будет его предупредить, — подумал я вслух, содрогнувшись от сухого протокольного слова «устранят».

— Не стоит этого делать. Чем меньше он знает, тем лучше для всех.

— Можно вопрос?

Она кивнула.

— Сколько обычно времени занимает весь процесс мутации?

— В зависимости от индивидуума, от нескольких дней до нескольких месяцев.

О, я был бы счастлив, если б никогда не повстречал эту симпатичную особу! И без того я находился в глубоком смятении, но она хорошенько подлила масла в огонь. И она заставляет меня беспрестанно содрогаться.

— Раз уж нам в некотором роде предстоит существовать в тесном контакте, то могу я хоть узнать твое имя? — спросил я.

— Светлана, — ответила она не колеблясь.

Я кисло ухмыльнулся. Надо было удивить ее своей проницательностью и попробовать угадать ее имя. Держу пари, я попал бы в яблочко. Впрочем, пари держать уже поздновато.

— А теперь, Светлана, не могла бы ты уйти и оставить меня одного в моем уютном склепе? Честно говоря, ты немного меня раздражаешь.

Она внешне оставалась спокойной, но в глазах вспыхнул огонь ярости. Или мне показалось, и это лишь взгляд разочарования? Неужели охотница на упырей решила и впрямь не отходить на меня ни на шаг?

— Хорошо. — Светлана поднялась и направилась к входной двери, тихо шелестя полами плаща. — Спокойного дня, Сергей.

— И вы не болейте, — рыкнул я и захлопнул за ней дверь.

Господи, я чувствовал себя как во сне. В дурацком кошмарном сне, когда пробуждение отчего#8209;то запаздывает. Приходило на ум другое сравнение: я нахожусь в толще воды и изо всех сил работаю руками и ногами, дабы выбраться на поверхность, но что#8209;то засасывает меня вглубь. Угасают силы и кончается кислород в легких. Начинает жечь горло, трахею, бронхи, альвеолы, кружится голова. Я понимаю, что уже не смогу добраться до спасительного воздуха, даже если тянущая вниз сила пропадет, и делаю глубокий вдох. Вдох, не приносящий облегчения, ведь ни человек, ни вампир не могут дышать под водой.

На миг мне захотелось пискнуть что#8209;нибудь вроде «мама, роди меня обратно», но я сдержался. В конце концов, негоже взрослому вампиру вести себя как ребенку.

С мрачными мыслями в голове я лег на диван и долго не мог уснуть. Спокойствие пришло лишь тогда, когда я догадался проклясть на чем свет стоит всех вампиров, всю Преисподнюю, всю Поднебесную, весь Орден Света и себя в придачу.

Я проснулся оттого, что ощущал сильнейшую жажду. Сначала я не понимал, что именно меня разбудило, а когда понял, то молниеносно поднялся с дивана и застыл посреди комнаты. Если бы жизнь вокруг была американским кинофильмом, то мне непременно следовало бы сказать что#8209;то вроде «Fuck, I» m in the real shit!», а гнусавый переводчик за кадром, отхлебнув кофе и выкурив сигарету, с получасовым опозданием перевел бы: «Твою мать, я в глубоком дерьме!»

Именно так я себя и ощущал. Жажда, которой я так боялся, наконец пришла! Я поспешил на кухню, открыл кран с холодной водой и решил подавить предательское чувство водой, выпить хоть двадцать стаканов, лишь бы не сорваться. Вне всяких сомнений, симпатичная фанатка Света бродит где#8209;то рядом и только и ждет, чтобы я покусал кого#8209;нибудь.

Я стал жадно пить воду, однако двадцать стаканов мне выпить не пришлось. Едва прикончив полтора, я ощутил, что жажда ушла. Надо же! Я всего#8209;навсего хотел попить воды, а испугался, точно возжелал человечьей кровушки! Что ж, когда приходится жить в постоянном страхе, то начинаешь бояться даже собственного отражения.

Хотя отражения я мог и не бояться, потому что все равно его не имел.

Глянув на часы, я узнал, что уже почти десять. На мобильник пришло сообщение от Макса: «Жду тебя в половине одиннадцатого у входа в клуб», и, хлопнув себя по лбу, я вспомнил, что собирался сегодня отыскать укусившую меня вампирессу.

Облачившись в свой упырский костюм (как звучит#8209;то несолидно!), я торопливо покинул жилище и припустил к метро. Не дойдя сотни шагов до входа в транспортное подземелье, я вдруг остановился. Сознание непонятным образом помутилось, и я припомнил, что хотел что#8209;то купить в супермаркете.

Но что?

Поломав с минуту голову, я решил сначала заглянуть в магазин и выяснить, что требовалось купить. Возможно, на месте я сразу же всё вспомню.

Супермаркет, как и прочие уважающие себя заведения подобного толка, работал круглосуточно, поэтому попасть туда было легко. Но я совершенно не помнил, что мне требуется, и чем ближе я подходил к супермаркету, тем сильнее у меня мутилось в голове. Открывая дверь, я едва ли соображал, что делаю.

Охранники проводили меня сумрачными взглядами, когда я порывисто вошел внутрь и быстро зашагал к прилавкам. Поплутав в лабиринте товаров, я пытался сконцентрироваться хоть на чем#8209;нибудь, но не мог. Ноги сами несли меня куда#8209;то, и я не знал куда, пока не толкнул перед собой неприметную дверь с табличкой «Служебное помещение». Едва ли я соображал, что творю, и не мог никак препятствовать собственным движениям. Но и ощущения, что чья#8209;то злая сила управляет мной, тоже не возникло.

Странно все это, подумал я уныло той частичкой сознания, которая по#8209;прежнему принадлежала мне.

Пройдя короткий темный коридор, я отворил еще одну дверь и очутился в небольшой комнатке, где на столах лежали непонятные, но смутно знакомые предметы.

А еще был запах. Запах, который и привел меня сюда. Запах, который разбудил меня. Запах, который я жаждал услышать, уловить, втянуть полной грудью.

Запах крови.

В помещении было абсолютно темно, но я все видел предельно ясно. Вот столы для разделки мяса, на них лежат неочищенные, немытые ножи, топоры, пилы, колья и прочие ужасности. Прямо мечта вивисектора, а не разделочная, промелькнула у меня мысль. Я чувствовал себя абсолютно другим человеком. Даже не человеком, а существом, стоящим над человеком. Я чувствовал упоительное веселье, был буквально пьян им. Хотелось петь матерные песни и ругать правительство. Хотелось станцевать на разделочном столе чечетку или канкан, а потом шутки ради нагадить на него. Хотелось поделиться своей радостью и демоническим весельем с толстым мясником, после чего оторвать ему башку, будь мясник на месте в такое позднее время.

Хотелось завыть, в конце концов, и вонзиться зубами в свежую, трепещущую, теплую плоть.

Потому что я чувствовал себя вампиром.

Я безошибочно отыскал большой таз, до краев наполненный густой, почти черной кровью. О, я дрожал от возбуждения, как в ту ночь, превратившую меня в вампира. Я нагнулся над тазом и в абсолютной темноте на гладкой поверхности кровавой лужи увидел свое отражение: пылающие красным глаза и идущий из них зеленоватый туман, оскалившиеся, неправдоподобно большие клыки, бледная кожа. Это был я, вампир Сергей, которому наплевать на все, потому что я — вампир. Не человек, а над#8209;человек, не тварь дрожащая, но право имеющий, как у Достоевского.

Я опустил лицо в кровь и стал жадно поглощать ее. Я хлюпал и хрюкал, как настоящая свинья, и это лишь еще больше забавляло меня. Я ощущал невероятный прилив сил, и чтобы не лопнуть от натуги, открыл глаза. Открыл глаза, погруженные в густую кровь и увидел грязное дно посудины. Но мне было наплевать на грязь, ведь вампиры не болеют, разве что с похмелья.

Я мельком вспомнил о Светлане и тут же забыл ее. Я ничего не боялся и чувствовал себя королем этого поганого тленного мирка. Я был на пике наслаждения и мечтал навсегда остаться там.

Я бы, наверное, захлебнулся в этой крови, но внезапно открывшаяся дверь заставила меня прекратить трапезу.

— Эй, ты! — крикнул кто#8209;то. — Ты что тут делаешь, сука? А ну пшел вон!

Я резко развернулся и увидел одного из охранников. В руке он держал резиновую дубинку.

Он, ясен перец, тоже заметил меня. Может быть, заметил не полностью, но пылающие огнем глаза — точно. Испугавшись, он икнул и попытался шагнуть назад, но я в мгновение ока встал за его спиной и с невероятной силой швырнул его вглубь комнаты.

Я хотел пойти и добить охранника. Именно добить — ногами или руками, — а не кусать, но едва сделал шаг, как за спиной раздались щелчки предохранителей.

— Стоять!

Голос был знакомым. Я развернулся и увидел Светлану, держащую в вытянутых руках свои страшные серебряные пистолеты. Она, в свою очередь, увидела мое лицо, залитое кровью, и неподвижное тело в углу и прищурилась. Я видел, как ее пальцы начинают нажимать на спуски, и внезапно сознание мое просветлело, ушел дурман и всякое чувство эйфории.

Я едва слышно прохрипел:

— Не кусал!

Сказал как можно короче, чтобы успеть до выстрелов.

И успел.

И упал на колени.

И организм стал выбрасывать наружу литры выпитой животной крови, пока я корчился в судорогах, а из глаз текли слезы.

Светлана, не сводя с меня прицелы пистолетов, дошла до лежащего ничком охранника. Я не видел, что она там делала, но вдруг почувствовал, как меня с силой подняли на ноги.

— Пошли, бедолага! Нам пора сваливать!

Она убрала оружие и, схватив меня за рукав плаща, потащила коридорами к черному ходу, а позади слышались возбужденные голоса работников супермаркета.

Я покидал всю свою одежду в стиральную машину, по старой привычке глянул в зеркало и прошел в комнату.

— Не представляю, как теперь бриться буду. Отражения ведь нет!

— Тебе не надо бриться, стричь волосы или ногти. У вампиров все это не растет.

— Серьезно? А удобно! Кстати, как я выгляжу хоть?

— Нормально для среднестатистического вампира. Стрижка короткая, спортивная, физиономия выбрита, ногти подстрижены. Не зря ты следил за своей внешностью.

Я угостил Светлану пельменями, предложил минералки. Она больше не казалась такой чопорной и холодной, какой я ее увидел впервые. И не была грозной, готовой в любую минуту продырявить тебя пулями, вылитыми из чистого серебра. Хоть я видел ее всего лишь второй раз в жизни, но мне отчего#8209;то казалось, что мы знакомы много лет.

— Спасибо, что не убила меня, — тихо сказал я.

— Пожалуйста. Но впредь будь осторожен.

— Жажда застигла меня врасплох. Я ничего не мог поделать.

— Такое бывает у молодых вампиров. Когда не умеешь контролировать инстинкты, то часто срываешься.

Я кивнул, соглашаясь. Не мог я без ужаса вспоминать то, что произошло в подсобных помещениях супермаркета. И как я теперь буду ходить туда за покупками?

— Ты и в самом деле не отступала от меня ни на шаг.

— Таков мой долг.

— Скажи, ведь ты можешь убить меня в любой момент — тебе это позволяют правила — и отправиться отдыхать. Почему ты не делаешь этого?

— Зачем убивать только ради убийства? Ты все еще имеешь шанс вновь стать человеком, и я не собираюсь забирать его у тебя. Ты стал жертвой другого вампира, который теперь обязательно должен ответить за свой поступок, и твоей вины в этом нет.

Я почувствовал новые приступы тошноты, и попытался заглушить их минералкой. Отчасти это получилось.

— Свиная кровь на девяносто шесть процентов сходна с человеческой, — сообщила Света. — Но ты пил старую, загустевшую кровь, которая вряд ли может утолить настоящий голод.

— Откуда ты знаешь, что то была кровь свиней?

— Я различаю кровь по запаху. Если бы тогда я почувствовала человеческую кровь, то непременно изрешетила бы тебя. И, кстати, я почувствовала ее, но очень слабо. Наверное, охранник расшиб голову о стену.

Меня опять затошнило, и чтобы не произошло конфуза, я ретировался в туалет. Через несколько минут я вернулся и спросил:

— Я нашел в интернете сведения, что вампиры делятся на кланы. Это правда?

— Да, кланы действительно существуют, но в основном в Европе и Соединенных Штатах. В России есть только два клана: Оурос и Негельнос. Оурос контролирует Центральную Россию и прочие территории к западу от Урала, а Негельнос — земли к востоку.

— И какой из них сильнее?

— Они примерно одинаковы по силе и составу.

— А почему же вампиры делятся на кланы?

— Главная причина — сохранение сферы влияния. Ни один клан не потерпит вторжения на свою территорию пришельца. Другая причина — расхождения в оценке действительности. Члены Оуроса более агрессивны и опасны, чем сибирские соседи, и не терпят никаких союзов, зато вторые прекрасно ладят с местными бандами оборотней.

Я поперхнулся непонятно чем.

— Оборотни тоже существуют?

— Ага.

— Так, может быть, и другие демоны существуют?

— И другие существуют. Есть демоны такого уровня, что тебе и не снилось. Вампиры по сравнению с ними — жалкие тараканы.

Мне на миг стало страшно от ее слов.

— Можешь рассказать поподробнее? — попросил я.

— Думаю, тебе это знать необязательно. Даже у вампиров психика подвержена деструкции.

Настаивать я не стал, а просто отхлебнул минеральной воды и прополоскал рот. На зубах по#8209;прежнему оставался противный вкус рвотной массы.

Неожиданно затрезвонил мобильник, и я тут же вспомнил, чем сегодня собирался заняться. Как же я мог забыть! Ведь Макс полночи прождал меня у «Носферату»! Когда я извлек#8209;таки мобильник из кармана старых трико, то увидел, что звонит именно Макс.

Я посмотрел на Светлану. Она смотрела на меня. Я не собирался ей говорить о своих планах, касающихся той трижды проклятой девки, которая меня укусила и превратила в вампира.

— Ты ответишь или нет?

Я поднес трубку к уху.

— Да.

— Сергей, твою мать! Что приключилось на этот раз?

— Неудачно сходил за покупками, — пошутил я.

— Слушай, времени половина четвертого. Тебе не кажется, что ты немного запаздываешь?

Я не спускал глаз с охотницы и гадал, способна ли она слышать голос моего друга. Черт их знает, этих адептов Ордена Света.

— Макс, я сейчас не могу говорить. Давай завтра встретимся.

— Чего? Сергей, ты…

— Поезжай домой и спи спокойно. Завтра поговорим.

— Но…

Я не стал более искушать судьбу и положил трубку. Если Светлана могла слышать наш разговор, ей незачем знать о клубе «Носферату».

Хотя, конечно же, рано или поздно она узнает.

— Еще пельмешек? — с улыбкой спросил я.