"Познавший кровь" - читать интересную книгу автора (Алейников Кирилл)

ГЛАВА II

Я просыпаюсь в холодном поту, Я просыпаюсь в кошмарном бреду… «Наутилус Помпилиус».

Проснулся я от настойчивой трели дверного звонка. Телевизор шелестел какой#8209;то передачей, солнечные лучи косо падали сквозь занавески на цветастый ковер. Я подумал, что проспал лишь час, не более, потому что чувствовал себя по#8209;прежнему хуже некуда. Кряхтя, как старый дед, я встал с дивана и, подавив острый приступ тошноты, поплелся открывать дверь.

На пороге стоял Макс.

— Блин, а я уж подумал — случилось что! — Было видно, как едва увидев меня, он стал успокаиваться, избавляясь от терзавших его волнений. — Ты как?

— Хреново мне, болею я! — как можно жалобнее ответил я ему, приглашая войти.

— Простыл что ли? Грипп?

— Какой там грипп! Чистой воды похмелюга.

— Ну ничего себе! — Макс искренне удивился. — Ты когда домой#8209;то вернулся?

— Вроде сегодня утром. — Я пожал плечами, потому что не знал сам, когда же вернулся домой.

— Значит, на работу можно начхать, — укоризненно покачал головой Макс.

— Что я, идиот, чтобы по воскресеньям работать?

Макс задержал на мне взгляд. Мне показалось, что сделал он это ненарочно.

— Сегодня понедельник, друг мой. День, как я успел убедиться, тяжелый, но на работу#8209;то хоть позвонить можно было?

— Понедельник? — Я немного удивился, но решил изобразить на лице тотальное ошеломление. — Не может быть!

— М#8209;дя, — глубокомысленно заключил Макс. — Пить надо меньше, вот что я скажу!

Я согласился с ним и пригласил на чашечку кофе. Превозмогая тошноту, я вскипятил чайник, насыпал в две кружки растворимый напиток и одну предложил другу. Вяло отмахиваясь от шуток, я, наконец, решился задать единственный волновавший меня вопрос:

— Слушай, Макс, я ни черта не помню о том вечере. Ты не мог бы прояснить меня по нескольким пунктам?

— Ну, я тоже мало что помню. Они, гады, продают не пиво, а настоящее пойло! Но ты и в самом деле ничего не помнишь?

Я прикинул в уме те крупинки воспоминаний, что сумел отыскать до прихода друга.

— Помню, как мы сидели в баре. Как познакомились с двумя девками. Вроде бы, с одной из них у меня что#8209;то было…

— Ну вот! — Макс всплеснул руками. — Так и было в самом деле. Мы с тобою пили в баре пиво, когда к нам подошли знакомиться две девчонки. Надо сказать, они были очень даже ничего! Поговорили мы о том, об этом, угостили друг друга выпивкой, а потом ты со своей отправился в гости.

— К кому? — То, что в предыдущий уик#8209;энд мне довелось побывать в гостях, я уже догадывался. Но хотелось узнать подробнее, к кому и зачем я поехал. Впрочем, зачем, я сообразил сразу.

— Ну к девке той! Одной из наших новых знакомых. Она сама тебя пригласила, всячески заигрывала, и ты согласился. Я бы на твоем месте тоже согласился. — Приятель озорно подмигнул: — Хороша она в постели?

Я хотел бы думать, что она хороша и в постели, и в прочих местах, где вдруг схватит желание, и даже мог соврать другу, однако предпочел сказать правду:

— Не помню точно, было ли что#8209;нибудь между нами. Мы, кажется, пили еще что#8209;то, и я так нажрался, что совершенно ничего не помню.

Мы с Максом дружно вздохнули, и вздох наш был наполнен горечью и сожалением.

— Даешь, старина! — Макс похлопал меня по плечу. — Не стоило так пить, еще раз повторяю.

— Да что уж теперь… А ты как провел тот вечер? — поинтересовался я.

— Когда вы уехали, моя подружка как сквозь землю провалилась. Я покрутился еще немного в баре, а потом плюнул и поехал домой.

— Пьяный — и за руль? — В моей усмешке сквозило ехидство.

— Не впервой!

— Ну#8209;ну!

Мы поболтали еще о чем#8209;то несущественном. Макс рассказал последние новости с работы, в которых меня абсолютно ничего не интересовало, и попросил, чтобы назавтра, если мне будет по#8209;прежнему плохо, я обязательно сообщил шефу о своем недомогании.

Когда друг ушел и я закрыл за ним дверь, то попытался снова вспомнить ту ночь.

Девушка…

Я не мог вспомнить ее лица, как ни старался. Но был абсолютно убежден, что она принадлежала к разряду не просто симпатичных юных бестий, а очень симпатичных. Кстати, сколько ей могло быть лет? Сегодняшние дамы с пеленок начинают краситься так, как будто собираются вместе с индейцами апачи на тропу войны. За размалеванными глазками, губками и щечками порою скрываются совсем юные создания с едва начавшей свое становление психикой, что можно сказать и о физиологии. Они гонятся за приключениями и чужими деньгами, за знакомствами и хорошей жизнью и даже не подозревают, что подвергают риску не только свои прекрасные юные прелести, но и тех, кто по ошибке решит на эти прелести посягнуть. Не знаю, как в нашей стране, но в сытых Соединенных Штатах проблема сексуальных контактов между совершеннолетними мужчинами и несовершеннолетними девушками стоит особо остро, и, как правило, не по вине мужчин. То есть, конечно, по вине, просто мужчины оказываются не в состоянии определить возраст своей подружки из#8209;за ее кричащего макияжа и совсем недетской одежды. Впрочем, и у нас, чего душой кривить, все обстоит точно также, ведь мы ничуть не хуже американцев.

Несовершеннолетние дети, едва достигнув половой зрелости, начинают крутить романы. По расчету эти романы, или нет — результат обычно один: мужика ожесточенно поносят в суде, дают несколько лет в колонии строгого режима, где, кстати, за подобное «преступление» приходится отвечать чуть ли не перед всеми заключенными и весьма неприятным способом, а бедненькая маленькая девочка, вся в слезах, соплях и растекшейся туши рыдает на плече сердобольной мамы и причитает, что отныне жизнь для нее потеряла всяческий смысл.

Я размышлял над этим и становился все злее. Ну в самом деле, если дети не получают должного воспитания от своих родителей, в школах, если те самые сердобольные мамы и папы с легкостью отпускают своих чад на ночные дискотеки, «к подружке» и «на дачу», если малолетние нимфоманки добровольно ложатся в постель с мужиком, которого сами, к тому же, спровоцировали, то неужто хоть капля вины ложится на последнего?

И смешно, и грустно одновременно. Черный юмор, так сказать. Естественно, что взрослый мужчина, зная о несовершеннолетнем возрасте девушки, не должен трахаться с ней, иначе факт преступления перед законом налицо. Но когда он не знает, когда она сама накручивает свой возраст не только внешностью, но и на словах, то, кажется мне, стоит сказать следующее: иногда незнание чего#8209;то не должно нести за собой ответственность.

Ведь и в прессе часто публикуются статьи, в которых описываются очередные судебные процессы над «насильниками», хотя, убежден, половина этих процессов — чистой воды профанация. В капиталистическую эпоху воспитание детей идет совершенно не тем путем, какой суждено было бы выбрать. И в особенности это касается девочек. Отчего#8209;то родители стараются привить своему чаду не знания о реалиях жизни, не навыки выживания в экстремальном обществе, но любовь. Любовь к миру, к людям, любовь к тому единственному и прекрасному принцу, который рано или поздно в обязательном порядке встретится каждой девочке. Вместо получения достоверной и необходимой для каждого разумного жителя планеты информации от того же «Рамблера», из книг, журналов и газет не развлекательной тематики, девочки играют в куклы, готовясь уже с пеленок быть принцессами, воспитывать детишек и хозяйничать по дому.

А беда в том, что прекрасных принцев на белых скакунах на всех не хватит. И когда юная особа осознает это, то, можно сказать, она сталкивается лицом к лицу с суровой действительностью жизни и получает хороший шок. Впрочем, она сталкивается с действительностью еще раньше, когда понимает, что мир вокруг соткан не только из любви и розовых облаков. Более того, мир вокруг состоит преимущественно из других материалов и цветов: насилие, безработица, войны, преступность, продажность, взятки, грубость, хамство, агрессия, бедность, безысходность, смерть… Господи, сколько плохого, отрицательного, негативного таит в себе реальный мир, в котором всем нам жить. Так зачем же с детства дезинформировать детей?

Глядишь, мрачных тонов в нашей жизни станет меньше, если будущее поколение заставлять не гербарии собирать и писать сочинения на темы вроде «Пусть всегда будет солнце, пусть всегда будет мама, пусть всегда буду я», а водить по моргам с последующими отчетами о впечатлениях. Кто получится в результате: садисты, насильники, маньяки, убийцы? Получатся люди, точно знающие, что жизнь — штука сложная, знающие, что нет ничего вечного и что желать — мало. И, что самое главное, они будут совершенно точно знать, знать с малых лет, «что такое хорошо и что такое плохо». Знать именно истину, а не принимать за неё примитивный розовый заменитель Помимо желания и безоблачных грез надо грызть зубами бетонные плиты, глотать грязь и срывать ногти — только так достигнешь и личного счастья, и счастья для всего человечества.

Думая так, я решил переодеться и сходить до магазина, хоть и чувствовал себя скверно — в холодильнике мышь повесилась. Я не сразу заметил два маленьких пятнышка на внутренней стороне левого бедра и сначала принял их за обыкновенные родинки, но приглядевшись, понял, что это не так. На коже были видны небольшие, чуть больше кончика карандаша ранки, успевшие почти зажить. Расстояние между ранками равнялось сантиметрам двум.

Сначала я подумал, что эти ранки могло оставить нижнее белье, но быстро отбросил эту мысль. В самом деле, как обычные хлопчатобумажные трусы без каких бы то ни было металлических, пластиковых или иных вставок могли проткнуть кожу? Предположение о комарах и клопах я отбросил вслед за первым — клопов в моем диване отродясь не бывало, а комары оставляют после себя совсем другие отметины.

Но откуда взялись эти ранки?

Я не стал долго ломать голову над этим вопросом, потому что посчитал его несущественным. Натянув джинсы и футболку, я обулся, вышел в подъезд и закрыл за собой дверь. Отчего#8209;то мне показалось, что сегодня в подъезде чрезвычайно шумно: из квартиры напротив доносились крики разговора (именно крики, хотя не могу понять, как можно кричать и разговаривать одновременно); парой этажей ниже хозяева, очевидно, решили снести все стены в квартире с помощью обыкновенного отбойного молотка; где#8209;то выше в голос орали как минимум сотня младенцев, хотя совсем недавно был только один — у молодой симпатичной пары, до тошноты вежливой и чистоплотной. И как мог у них появиться ребенок с их#8209;то чистоплотностью и приличием?

Отвлекая себя от какофонии разнообразных шумов, я вызвал лифт, спустился на первый этаж и вышел во двор. Первое, что обухом осенило мою голову, это мысль «Пожар!». В самом деле, едва я шагнул на асфальтовый тротуар, как тут же стал задыхаться от невообразимой жары и сухости воздуха. Отпрыгнув обратно под козырек подъезда, я восстановил дыхание и сквозь сощуренные веки торопливо огляделся. Огня не было видно нигде. Ребятишки мирно рыли песок, сомлевшие под солнцем мамаши беседовали о своих проблемах, затягиваясь дурно пахнущими сигаретами, местные алкаши продолжали многолетнюю осаду пивного ларька…

Все как обычно. Никакого волнения и паники. Никакого пожара или взрыва.

Я стал думать, что мне просто показалось. Не знаю, может ли белая горячка наступить после единственной бурной ночи, но в том, что мне всего#8209;навсего почудилось, я уверился. Собравшись с духом, я рискнул вновь сделать шаг на тротуар. Взрыва или огня я не почувствовал, зато кожа, казалось, обрела собственный разум и стремилась сползти с меня.

Я опять отпрыгнул под козырек и стал натирать зудящие руки и лицо, пока не вызвал покраснения. Неприятные ощущения вроде бы прошли, но я не горел желанием в третий раз повторять эксперимент. Думая, что же со мной, черт возьми, происходит, я нашарил в заднем кармане джинсов пачку «Кэмэла», достал сигарету и прикурил. От первой же затяжки мой желудок взбунтовался так, что я обязательно удивил бы мамаш, испугал ребятишек и повеселил алкашей, но вовремя успел закрыть рот ладонями. Противный кислый осадок остался на языке и мне хотелось поскорее заглушить его сигаретой, но этого я положительно не мог сделать. Меня просто бросало в дрожь от одного запаха табачного дыма, а когда я представлял, что вдыхаю в себя дым, то недавний кофе опять спазматически поднимался вверх.

Я находился в совершенном смятении. Я не знал, что происходит со мной, почему на тротуаре чувствуется боль, а курение вызывает рвоту. Минут десять я находился в полной нерешительности и даже боялся вернуться в подъезд — вдруг там приключится беда пострашнее? Наконец, когда солнце уже скрылось за соседними домами, здравый смысл победил. Ну в самом деле, с чего мне нельзя ходить по тротуарам? Не заколдованы же они?

Я решительно сделал шаг, другой. Сначала медленно, но потом все увереннее я пошел по двору, не чувствуя ни боли, ни зуда, ни чего#8209;то неприятного. Завернув за угол дома, я спокойно зашел в супермаркет.

В выборе покупок я долго не церемонился: в корзину полетела упаковка замороженных пельменей, булка хлеба, пара банок пива (похмелье лечится лишь одним способом, не так ли?) и двухлитровая бутылка минералки. Уже подходя к кассе, я заметил стенд с солнцезащитными очками. Вспомнилось, как нехорошо действовал на меня солнечный свет, как слишком яркое освещение режет глаза (даже сейчас я стоял и жмурился словно отошедший от долгой спячки наркоман). Взяв первое, что подвернулось под руку, я пошел расплачиваться за покупки.

Когда я вернулся домой и захлопнул дверь от усилившегося шума в подъезде, то первым делом направился в ванную комнату, чтобы хорошенько разглядеть лицо. Руки после того, как я активно потирал их на улице, остались красными, точно от ожогов. Наверное, то же самое было и с лицом — недаром девушка#8209;кассир так пристально на меня смотрела.

Я бросил пакет с продуктами в прихожей, включил в ванной свет и повернулся к зеркалу.

Боже, все, что я помню после этого, можно изложить в нескольких словах: я ползу по полу, содрогаясь от спазмов, а сознание мечется где#8209;то в животе, готовое вот#8209;вот найти выход. Я хотел попросить прощения у Господа Бога за все грехи свои, хотел избавиться от всех галлюцинаций, которые буквально осаждали меня, но вместо этого испустил слабый вой, больше напоминающий писк. Когда спазмы и судороги прошли, я с полчаса недвижимо валялся в коридоре, не рискуя пошевелиться и тем самым спровоцировать новую волну галлюцинаций.

Что же такое, мать честная, мне удалось отхлебнуть в ту треклятую ночь?

Я спрашивал себя, что заставило меня рухнуть тряпичной куклой посреди собственной квартиры и виться ужом на полу, что именно меня повергло в такой мощный, пробирающий до самой души шок?

Ответ витал рядом, но я не мог на нем сконцентрироваться, не мог сформулировать внятное словосочетание или, быть может, лишь одно слово. В конце концов, мне надоело валяться, к тому же конечности стали ныть — слишком неудобной я выбрал позу. Я поднялся на ноги, и, как днем раньше, чтобы не упасть, вновь поплелся к ванной комнате. Я зашел, повернулся лицом к зеркалу и увидел то, что меня так огорошило.

Точнее будет сказать, я не увидел совершенно ничего.

Нет, зеркало было в порядке, целым и невредимым. Оно по#8209;прежнему отражало ванную, змеевик напротив с висящими носками, кафель стен. Но оно не отражало меня!

Зеркало не отражало меня! О, Владыки Неба, вы представляете? Зеркало меня не отражает! Абсолютно! Ни капли! А ведь я стою между ним и змеевиком. Почему же чертов змеевик с носками я вижу, а себя — нет? Чья это, мать, шутка?!

Я несколько раз помахал перед зеркалом ладонью, но и она не отразилась в нем. Затем, чтобы хоть что#8209;то сделать — ситуация определенно требовала каких#8209;нибудь действий — я стал нервно смеяться. Сила и громкость смеха нарастала по мере того, как я пытался разглядеть себя в зеркале, и в конечном итоге я опять оказался на полу, скрученный спазмами, но на этот раз причиной спазмов была истерия. Я смеялся, а мышцы живота резала боль. Я смеялся, а из глаз фонтанами брызгали слезы. Я смеялся и боялся остановиться, потому что верил: едва смех иссякнет, я сойду с ума и вряд ли когда#8209;нибудь еще раз так искренне посмеюсь.

Под звуки фанфар я отчетливо вспомнил вечер, проведенный в гостях у очень симпатичной и не такой уж юной девушки. Я помнил, как мы сидели на софе и пили вино, очень вкусное вино красного цвета, густое и сладкое. Потом мы расстелили прямо на полу и долго раздевали друг друга, а в голове становилось с каждой секундой все шумнее и шумнее. Наверное, виновато было вино и охватившее меня возбуждение, которое я не в силах был скрывать, да и зачем? Я дрожал в порыве страсти и раздевал ее, а она раздевала меня. Помню, как припал губами к ее телу, к молодым, божественно пахнущим прелестям, и как она предложила мне кое#8209;что. Я лег на спину, более не в силах пошевелиться, а она ласкала меня, да так нежно, что я наверняка забыл бы собственное имя, если б не почувствовал боли на бедре.

— Ты что? — спросил я тогда, разочарованный таким поворотом, ведь мне действительно показалось, что произошел неприятный поворот.

— Лежи тихо! — ответил мне грубый мужской голос.

Я попытался поднять голову и посмотреть, кому принадлежат эти слова, но тело перестало слушаться. Лишь заметил, как какой#8209;то парень нагнулся надо мной, протянул руку и закрыл глаза.

Вот что именно произошло в ту ночь. Вот откуда появились едва заметные ранки на внутренней поверхности бедра. О, я заливался смехом, корчил несуразные рожи и хрипел от напряжения, но не мог остановиться.

Здравствуй, бабушка! Я помню твои сказки про Белоснежку и Дюймовочку, про Кота в сапогах и Бременских музыкантов!

Здравствуй, мамочка, читавшая мне веселые книжки о приключениях Чипполино и Капитана Врунгеля!

Здравствуй, папочка, купивший мне диапроектор с увлекательными сериями слайдов со сказками!

Здравствуй и ты, дедушка! Ты показывал мне зоопарк и Центральный парк с аттракционами, ты водил меня по кукольным театрам и фестивалям.

Здравствуйте все, дорогие мои старики! О, я не могу остановиться и смеюсь, потому что мне совсем не смешно. Нет, я смеюсь, потому что мне чудовищно страшно, потому что я боюсь остановиться, чтобы не сойти с ума. Почему вы рассказывали мне такие добрые, веселые и интересные истории, но ни словом не обмолвились о самой главной?

Почему вы не сказали мне, что в этом мире есть силы, радикально противоположные вашим Врунгелям и Дюймовочкам? Почему не предупредили и не предостерегли?

Впрочем, я вас не виню. Вы могли и не знать ничего такого. Ведь то были лишь легенды и мифы даже для меня.

До сегодняшнего дня. Сегодня я узнал страшную правду. Американцы со своей «Базой#8209;51» могут отправляться к черту на блины! Тайна, которую я узнал, гораздо страшнее лысых зеленокожих моллюсков в образе гуманоидов.

Я узнал, что мифы существуют в реальности. Что кошмары — это не плод воображения, а отражение реальности.

Я узнал, что существуют вампиры.

И что теперь я один из них.