"Анатолий Уткин. Забытая трагедия: Россия в первой мировой войне " - читать интересную книгу автора

согласованных действий - оно прямо обратилось к России предпринять все
возможные действия против Германии. "История должна признать интенсивные
лояльные усилия, предпринятые царем и его генералами с целью осуществить
наступление с величайшей возможной силой" {23} . 10 августа ставка
приказывает Северо-Западному фронту: "Германия направила свои главные силы
против Франции, оставив против нас меньшую часть своих сил... Необходимо в
силу союзнических обязательств поддержать французов ввиду готовящегося
против них главного удара германцев... Армиям Северо-западного фронта
необходимо теперь же подготовиться к тому, чтобы в ближайшее время, осенив
себя крестным знамением, перейти в спокойное и планомерное наступление"
{24}.
Первостепенной целью русского наступления стала Восточная Пруссия -
страна озер и болот, ставшая пашней Германии, благодаря удивительному
трудолюбию немцев, применивших искусный дренаж и опоясавших эту страну
туманов и лесов сетью дорог. Военной особенностью Восточной Пруссии была
линия выдвинутых вперед укреплений, получивших название "линии Ангерап". За
ней подлинным щитом Берлина были четыре германские крепости - Кенигсберг,
Тори, Позен и Бреслау, в каждой из которых после мобилизации было до сорока
тысяч войск. Соединяющие их дороги были памятником железнодорожного
искусства - эти дороги позволяли перемещать большие контингенты войск в
кратчайшее время.
Изменение русского стратегического плана - ускорение развертывания
войск - противоречило мнению профессионалов. Приказ о наступлении в
Восточной Пруссии издал командующий северо-западным фронтом генерал
Жилинский (которого британский генерал Айронсайд охарактеризовал как "скорее
штабного офицера, чем полевого командира" {25} и чей дальневосточный опыт не
впечатлял никого). (Повторим: данный приказ был результатом рискованного
обещания, данного Жилинским генералу Жофру во время визита в Париж в 1913
г.: Россия выставит на пятнадцатый день войны 800 тысяч солдат для
наступления против Германии. Окружавшие Жилинского эксперты выступали тогда
против столь определенного обещания.) Французскому военному атташе генералу
Лагишу Жилинский в сердцах сказал: "История проклянет меня, но я отдал
приказ двигаться вперед" {26}.
Итак, Жилинский изначально сам считал, что неподготовленное наступление
в Восточной Пруссии обречено на верную неудачу, потому что русские войска
были разбросаны и перемещение с целью их концентрации встретит много
препятствий. Местность была пересечена лесами, реками и. озерами,
"разжавшими" кулак наступающих армий. Армия еще не была организована, а
местность, с ее лесами и болотами, была своего рода губкой, впитывающей в
себя войска. Начальник штаба русской армии генерал Янушкевич разделял мнение
Жилинского и отговаривал великого князя Николая Николаевича от наступления.
Но перед Россией стоял, высший вопрос сохранения солидарности с
Западом, и Россия принесла жертву. Вот мнение британского посла Бьюкенена:
"Если бы Россия считалась только со своими интересами, это не был бы для нее
наилучший способ действия, но ей приходилось считаться со своими союзниками.
Наступление германской армии на западе вызвало необходимость отвлечь ее на
восток. Поэтому первоначальный план был соответствующим образом изменен, и
17 августа, на следующий день после окончания мобилизации, армии генералов
Ренненкампфа и Самсонова начали наступление на Восточную Пруссию...
Россия, - пишет Бьюкенен, - не могла оставаться глухой к голосу союзника,