"Анатолий Уткин. Забытая трагедия: Россия в первой мировой войне " - читать интересную книгу автора

8% поляков, 8% украинцев, 7% румын, 1% итальянцев. Лояльность многих из них
была сомнительной, учитывая при этом и то, что 75% офицеров и унтер-офицеров
были австрийского происхождения. Существовал особый военный язык -
восемьдесят немецких слов, которые должны были понимать солдаты
разноплеменной армии. Офицеры профессиональной армии были храбрыми воинами,
половина из них погибла, и заменить этих профессионалов было весьма трудно
хотя бы потому, что новые офицеры испытывали языковые трудности.
Главнокомандующий Конрад лично знал семь языков, но в некоторых словацких
частях говорили по-английски (!) - единственный взаимопонимаемый язык
офицеров и тех вчерашних крестьян, которые надеялись переселиться в Америку.
В ряде случаев общепонятным оказывался русский язык.
По мнению российских (советских) исследователей, "выбор
австро-венгерского фронта, как главного, был правильным, так как в случае
успеха можно было отделить Венгрию от Австрии, в то же время русские армии
приблизились бы к восточной области Германии - Силезии, потеря которой для
Германии имела несравненно большее оперативное и экономическое значение,
нежели потеря Восточной Пруссии. В силу таких соображений русскому
командованию следовало иметь против австрийцев, по крайней мере, полуторное
превосходство в силах - план же предусматривал равенство в силах с
противниками" {15}.
Но произошло не усиление южного фронта, а нечто противоположное.
Генерал Жилинский дал обещание выставить на тринадцатый день войны 800 тысяч
солдат только лишь против одной Германии. С целью демонстрации союзнической
солидарности, Россия пообещала раннее наступление не на юге против
Австро-Венгрии, а на севере, против Германии. Это означало, что немцам
трудно будет противостоять русской армии силами 5-6 корпусов. Такой перевес
в Восточной Пруссии удовлетворял французов. Устраивало ли смещение боевой
инициативы Россию? На этот счет высказываются серьезные сомнения:
"Обязательство начать решительные действия против Германии на 15-й день
мобилизации является в полном смысле слова, роковым решением, - отмечал
генерал Н.Н. Головин. - Преступное по своему легкомыслию и стратегическому
невежеству, это обязательство тяжелым грузом легло на кампанию 1914 г. {16}.
Итак, одна группировка русских войск выдвигалась в Восточную Пруссию,
вторая начинала наступление в Галиции. В Пруссии Северный фронт на 21-й день
после мобилизации окружает отступающие за реку Ангерап немецкие войска
западнее Мазурских озер. Немцы вынуждены еще более ослабить свой контингент
в Восточной Пруссии в свете высадки через Ла-Манш британских войск.
Численность русских войск здесь определялась в 208 батальонов, а немецких -
в 100 батальонов. Затем обе группировки встречались к востоку от Варшавы и
совместно начинали движение на Берлин. Так выглядел оптимистический
наступательный вариант действий русской армии.
Французы окончательно выработали свой стратегический план лишь в апреле
1913 г. - последующие восемь месяцев были посвящены реорганизации армии в
соответствии с этим планом. К февралю 1914 г. план был готов для рассылки в
войска. Его главным инициатором был будущий генералиссимус Фош. Главной
идеей плана за номером 17, которым руководствовались французы (и вместе с
ними английский экспедиционный корпус), была максимально быстрая
концентрация войск на центральном участке фронта с целью нанесения
противнику упреждающего удара. Французы, отмобилизовав свои корпуса, должны
были броситься в аннексированные сорок лет назад Германией Лотарингию и