"Анатолий Уткин. Забытая трагедия: Россия в первой мировой войне " - читать интересную книгу автора

Посол Шен пошел на невероятное нарушение субординации и, предъявляя
французскому руководству ноту своего правительства, не упомянул о крепостях
(французы, однако, уже расшифровали ноту Берлина и знали о всех требованиях
немцев).
Посол Шен не мог объяснить для себя, зачем Германия делала такую
глупость - сама объявляла войну Франции в тот момент, когда следовало всеми
силами стараться избежать войны на два фронта.
Это была ошибочная оценка потенциального противника. Франция не только
была едина в решимости сражаться с обидчиками 1870 г. Даже социалисты без
оговорок вотировали военные бюджеты. Она восприняла в национальном масштабе
как заклинание, как род общенационального помешательства доктрину "войны до
крайних пределов", a outrance как главный и желанный путь к решающей битве,
которая, согласно Клаузевицу, является "главным актом войны". Французский
генеральный штаб уволил из армии всех сторонников оборонительной войны.
Согласно популярному тогда полковнику Гранмезону, "только наступление
соответствует темпераменту французского солдата". Французский устав 1913 г.
начинался следующим постулатом: "Французская армия, возвращаясь к своей
традиции, не признает никакого другого закона, кроме закона наступления".
Наступление, захват инициативы, высшая воля сражаться, неиссякаемая
жизненная сила - elan vital - стали своего рода священным национальным
заклинанием. Высшая военная академия во главе с генералом Фошем все планы
строили на афоризме "воля к победе есть первое условие победы". Воля
наступать до крайних пределов стала психологической базой не только армии,
но и нации в целом.
Франция выдвинула несколько военных администраторов и военных вождей,
которые с уверенностью смотрели в то будущее, в котором Франция возвратит
себе две утраченные в 1870 г. провинции - Эльзас и Лотарингию - и
восстановит лидирующую роль Парижа, привычную для Европы на протяжении
многих веков ее истории. Сорокалетний военный министр Массими после 1911 г.
удвоил, согласно закону 1913 г., армию военного времени и способствовал
возвышению генералов, на которых пало бремя, слава и позор решений грядущей
мировой войны: молчаливый генерал инженерных войск Жофр, прославившийся в
колониальных войнах Галиени, галантный генерал Дюбай, однорукий генерал По.
Особое благоволение Масеими вызвал начальник службы тыла, коренастый,
белоусый генерал со спокойным взглядом голубых глаз - 59-летний
представитель инженерных войск Жозеф Жофр - "хладнокровный и методичный
работник с гибким и точным умом". Жофр не имел дипломов "обязательного"
Сен-Сира и Военной академии, но его спокойствие, выдержка, здравый смысл и
жизненная сила подкупали. В ответ на сделанное ему в 1911 г. предложение
возглавить французскую армию Жофр сказал: "Я буду сражаться и одержу победу.
Мне всегда удавалось все, за что я брался".
Одного только не сумел осуществить Массими. Во время балканских войн
стало ясно, что серая форма болгар защищает их от снайпера больше, чем
разноцветье прочих национальных униформ. Но законопроект, предусматривавший
ношение мундиров серо-зеленого и серо-голубого цвета, вызвал едва ли не
всеобщее отторжение французов, отбивших покушение на красные рейтузы своих
пуалю, своих солдат, Массими тогда заметил: "Эта глупая и слепая
привязанность к самому заметному из всех цветов будет иметь жестокие
последствия" {7}.
Немцы неверно оценивали и Британию. Их посол в Лондоне Лихновский был