"Майкл Утгер (Михаил Март). Платит проигравший" - читать интересную книгу автора

концерна Кейлеба, то в этом не было необходимости. Больше трех десятков
коробок с кофе в фургон не впихнешь, а это не слишком большой вес. К
сожалению, я не имел представления, сколько весит "снег". Нет ничего хуже,
чем чувствовать себя профаном в деле, за которое берешься с умным видом.
На коробках были проставлены некоторые данные, позволяющие определить
их происхождение, но не указывался вес, что, как мне известно, противоречит
таможенным правилам. В правом верхнем углу- значки, указывающие, как
обращаться с грузом, по центру-выдавленная красной краской надпись
"Колумбия, порт Картахена", ниже черной краской - штамп "экспорт", рядом -
фирменный значок в виде двух листьев и слово "кофе". Все выглядит безобидно,
если не придираться к мелочам и не искать чего-то другого.
Покинув гараж, я поехал в центр. Дел и вопросов накопилось слишком
много, меня начало раздражать, что я никак не могу сдвинуться с мертвой
точки. Как слепой, хватаюсь за все одновременно, и, не доведя дело до конца,
выпускаю из рук одну за другой тонкие ниточки.
На Третьей авеню я притормозил возле книжного магалнил и заглянул к
своему старому приятелю, греку Марчесу, знакомому мне еще по первой моей
квартире. Десять лет назад, когда я переехал во Фриско, он жил в квартире
напротив той, которую я снимал, и уже тогда имел этот магазинчик. Здесь
продавались газеты, журналы, справочники, путеводители и дорожные карты.
Марчес хорошо ко мне относился, и, когда я открыл контору с вывеской
"Частный детектив", на первых порах приносил мне все газеты с криминальной
хроникой. Потом, по собственной инициативе, он стал собирать вырезки и
вклеивать их в альбом, Сам Марчес представлял собой ходячий справочник, и
если мне требовалась куча времени на выяснение того или иного вопроса, ему
хватало секунды. Его консультации и альбомы с вырезками не раз выручали
меня, сохраняя драгоценные часы, а нередко и минуты. В последнее время мы
виделись не очень часто, но я всегда был рад нашим встречам.
Широколицый, с открытой улыбкой и удивительно добрыми черными глазами,
с вкрадчивым и немного монотонным голосом, он встретил меня, как всегда,
радушно. Пару минут мы поболтали ни о чем, а потом я попросил его побольше
внимания уделить газетам. Он понял, что меня интересует и особых разъяснении
не потребовалось. Он пообещал выяснить и кое-какие подробности о военном
аэродроме, расположенном в районе Редвуд-Сити. Я, со своей стороны,
пригласил его на кружку пива, которое мы разопьем с ним в ближайшие дни, и
уехал.
Возле отеля "Рузвельт", к которому я подъехал около трех часов дня,
стояли две патрульные машины. Я подошел к одной из них и спросил у копа,
сидящего за рулем:
- Что стряслось, приятель?
Он озадаченно взглянул на меня, потом, очевидно, узнал и ответил:
- Неприятности в 2061 номере. Посмотри сам.
- Лейтенант здесь?
- Там его и найдешь.
Мне не хотелось встречаться с Харпером, но раз уж дело дошло до того,
что здесь находился сам руководитель отдела особо тяжких преступлении я не
мог проехать мимо. В вестибюле все было спокойно, администрация умеет
скрывать разного рода скандалы даже от собственного персонала. Харпер тоже
не любил огласки, и в особенности газетчиков, об этом можно было судить по
скудным колонкам уголовной хроники. Надо сказать, ему удавалось делать так,