"Юрий Усыченко. Белые паруса" - читать интересную книгу автора

цвета нахохлились, добрые глаза сразу стали отчужденными.
- За небом следи, говорю, - тверже повторил дядя Пава.
- Есть! - официальным тоном ответил Костя.
- Иди!
Костя повернулся и ушел, тихонько прикрыв за собой дверь.
Выйдя из павильона на пирс, Костя сделался свидетелем, даже виновником,
необычной для яхт-клуба сцены.
На "Ястребе" два паруса: передний, поменьше, называемый стакселем, и
второй - грот. Оба Нина поставила и сейчас сматывала в бухту грота-фал,
снасть, которой поднимают грот. Девушка уговорила Михаила войти в компанию,
и тот решил перебраться с пристани на корму "Ястреба", до которой было метра
полтора.
Только хотел прыгнуть, как Костя закричал:
- Куда в ботинках! Куда!
Михаил пытался остановиться, но не смог. Неуклюже взмахнув руками, как
курица крыльями, обрушился на тонкую палубу спортивного суденышка.
На беду ветер перебросил с борта на борт гик - деревянную рею, к
которой прикрепляется нижняя часть паруса. Гик сбил еще не нашедшего
равновесия Михаила с палубы. Все-таки парень в последний момент успел
ухватиться за гик, повиснуть. Ноги его по колени погрузились в воду, широкое
наивное лицо выражало страх и растерянность. Когда Михаил понял, что
особенно бояться нечего, оно стало грустным - горе-моряк не мог сообразить,
как выпутаться из неожиданной беды.
Кусая губы, давясь от смеха, Нина за гика-шкот - тонкий пропущенный
через блоки трос для управления парусом - подтянула Михаила, помогла
взобраться на швертбот.
Легким, пружинистым прыжком очутился на "Ястребе" Костя. Босые подошвы
его как бы прилипли к палубе, даже не скользнув по ее гладкой поверхности.
Костя осмотрел то место, куда шлепнулся Михаил. На коричневых любовно
отполированных досках появились две глубокие царапины. Костя потрогал каждую
указательным пальцем. Ничего не сказал, но молчание было красноречивее слов.
Михаил побагровел, низко наклонившись, начал выжимать брюки. Чувствовал себя
несчастным.
- Да ты разденься, - посоветовала Нина. Стянула через голову ситцевое
платьишко, осталась в одном купальнике.
Михаил сделал вид, будто не слышит совета. Выжимать брюки перестал -
они так и остались мокрыми, скомканными.
Костя взял руль, и "Ястреб", подгоняемый легким ветерком, вышел в
плавание. Михаил сидел в неудобном, напряженном положении, было для него все
вокруг ново и необычно. Костя развалился в картинно-небрежной позе старого
морского волка: сигарета прилепилась в углу рта, "капитанка" откинута на
затылок, босые ноги уперлись в скамью, по морскому "банку", противоположного
борта. Нина уютно устроилась на носовой палубе, замурлыкала песенку.
Выйдя за пирс, "Ястреб" повернул вдоль пляжа. Когда отошли с полмили от
гавани, заштилело. Вода сделалась блестящей, приобрела зеленоватый цвет.
Почти незаметные пологие и длинные волны открытого моря ритмично покачивали
швертбот, пустые паруса "Ястреба" трепыхались, невидимое морское течение
несло и несло его вдоль берега.
А пляж - одесский пляж, в воскресенье кипел жизнью. Здесь собралось
население иного, если не крупного, то, во всяком случае, среднего районного