"Николай Васильевич Устрялов. Германский национал-социализм " - читать интересную книгу автора

2. ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ Н.-С. ДВИЖЕНИЯ

Надо вспомнить атмосферу послевоенной Германии, страдающей, униженной,
разгромленной - и все же внутренне не сломленной. Версальский договор[11],
"оставив ей лишь глаза, чтобы плакать", низвел немецкий народ на положение
чуть ли не чернокожих. Нищета, нужда сочетались с небывалой психической
уязвленностью, с "обожженною кожей". Правительства, оглушаемые террором
извне и атакуемые внутренними смутами, были несчастны и безропотны. Они
ставили ставку на терпение и время.
И вот в этой обстановке унизительного благоразумия сверху и всеобщей
неразберихи внизу - зазвучали бодрые, гордые, мажорные, как вызов, слова. Не
так страшен Версаль, как его малюют. Германия была и будет Великой. "Мы не
проиграли войну, нас погубила революция". Конечно, это иллюзия, это
историческая неправда, но она утешает и воодушевляет! Прежде всего молодежь
охотно ей поддается. Германия непобедима, нечего унывать, - Германия выше
всего. Смелее: трусы не торжествуют никогда, побеждает твердая воля. Прочь
сомнения, впереди непреложная цель: "германское государство немецкой нации".
Удачна та агитация, которая сумеет "ударить по сердцам с неведомою
силой". Гитлер, с его несложной политической психологией, с его грубоватым и
гулким пропагандистским инструментом - "барабанщик национальной Германии", -
умел прекрасно воздействовать на страдающее национальное чувство, на
оскорбленный немецкий патриотизм.
Он не знал устали в своих призывах: "скорее солнце и луна остановят свой
бег вокруг земли, нежели я перестану призывать Германию к пробуждению". И
его исступленная проповедь, в которой была своя строго рассчитанная система,
- пролагала путь к сердцам; не сразу, сначала медленно, но потом все быстрей
и вернее. Ее слушали, ею вдохновлялись. Она сулила - просвет, перспективу,
победу: "Германия, проснись!"
Но кроме мотива патриотического, напряженного и бравурного, в ней с
самого начала отчетливо звучал также мотив социальный, могучий лейтмотив 20
века. Война ввергла Германию в нищету. Революция не сделала этой нищеты
всеобщей и равной, не загасила социальной зависти примерным погромом
богатых. Капиталисты, банкиры, шиберы[12] - устояли; обидой, вызовом
смотрело их благоденствие на фоне народных страданий: какое раздолье для
экстремистской пропаганды! Гитлер, сам выходец снизу, полурабочий,
полуинтеллигент с инстинктами мелкого буржуа, - сразу же учел этот мотив,
эту несравненную удочку для уловления масс. Он не мог не понять, что
эксплуатацию патриотических чувств необходимо сочетать с учетом социального
недовольства, с демонстративным сочувствием народным горестям, - иначе массы
уйдут к врагам, к интернационалистам, коммунистам. Тем более что основная
национально-патриотическая направленность организуемого движения, при
некоторой находчивости, поддавалась и своеобразной социально-революционной
инструментовке: Германию угнетает мировая биржа, международный финансовый
капитал! В этом ударном сочетании национальной и социальной темы таился в
значительной степени секрет массового успеха гитлеровской агитации. Под
свежим еще впечатлением ужасного крушения гогенцоллернской[13] монархии
нельзя было твердить патриотические зады a la Вильгельм[14]. Нужно было
подать патриотизм по-новому, с иными приправами. Франц Зельдте, организатор
и душа "Стального Шлема", союза участников войны, тоже широко шел навстречу