"Проф.Н.В.Устрялов. Революционер-демократ" - читать интересную книгу автора

Вместо царской тюрьмы народов - их свободный, равноправный союз. Вместо
задворок буржуазной цивилизации - первое государство социализма, маяк
международного прогресса. Вместо очага темноты и деспотизма - оплот
человечности, новой, высшей культуры. Вместо претенциозного бессилия -
спокойная, мирная мощь. Стальной, испытанный, боевой авангард:
ленинско-сталинская партия.
Гигантские перемены. Какой-то каскад метаморфоз, ждущий нового Пушкина,
чтобы быть достойно воспетым. Рефлекс искусства, впрочем, нужно думать,
придет позднее. Рефлекс права уже назрел.
В Сталинской Конституции 5 декабря 1936 года отражена, оформлена,
закреплена современная советская государственность, многонациональная
социалистическая демократия.


2

Советская демократия есть новое, небывалое еще явление всемирной
истории. Новое, небывалое - потому, что она есть демократия реальная в
отличие от формальной демократии буржуазных стран. Она реальна, а не
формальна, - потому, что она есть демократия социалистическая, а не
капиталистическая.
Тот "кризис демократии", о котором давно уже писали буржуазные ученые и
толковали буржуазные политики, преодолен на новом этапе, в новом, высшем
историческом плане.
Прошедший исторический период, развернув до конца и внутренне исчерпав
прогрессивные возможности капитализма, не мог не исчерпать также и
положительных возможностей его правовой оболочки. В современную, в
империалистическую эпоху, когда "несколько сот миллиардеров и миллионеров
держат в руках судьбы всего мира" (Ленин), несравненная фальшь формальной
демократии разоблачается на каждом шагу практикой, да даже и самой теорией
капиталистического мира. Не случайно западно-европейские социологи и
государствоведы зачастую вынуждены повторять определение, данное демократии
одним из них: "демагогическая плутократия" (В.Парето). И, конечно, сколько
ни кричи, сколько ни суетись отживающая фауна буржуазных парламентариев, -
их "демократия" ныне неудержимо требует иронических кавычек.
Дальновидным умам не со вчерашнего дня была ясна органическая
порочность буржуазной демократии. "Мир оппозиции, мир парламентских драк,
либеральных форм - тот же падающий мир. Если мы поднимемся несколько выше,
то разница между Парижем, Лондоном и Петербургом исчезает, а остается один
факт: раздавленное большинство толпою образованной, но не свободной, именно
потому, что она связана с известной формой социального быта".
Так писал Герцен после 1848 года. Известно, что тогда же - и даже
несколько раньше - Маркс подводил под эти наблюдения фундамент научного
социологического анализа. При буржуазно-собственнической "форме социального
быта" нет и не может быть действительной свободы.
Не нужно доказывать, что протекшие с тех пор десятилетия развили и до
крайности обострили коренные внутренние противоречия демократического
государства буржуазии. Ныне, в обстановке позднего, загнивающего
капитализма, оно, надо признаться, - сплошная кунсткамера тупиков и
перманентная олимпиада лицемерия.