"Сергей Устинов. Неустановленное лицо " - читать интересную книгу автора

пряталках. - Давай открывай!
За стеклом появилась физиономия хозяина, красная и недовольная.
- Открывай, открывай, - приговаривал Балакин. - Хоть раз в жизни
проветришь свое помещение.
Шпингалет щелкнул, и Данилыч, оттолкнув створки, навалился грудью на
подоконник. Я увидел, что это здоровенный мужик, косая сажень, то, что
называется "будка", только изрядно заплывшая уже жирком. Вместо левой руки
у него была культя, нежная и розовая.
- Чего тебе опять надо, ирод? - спросил он Балакина со страданием в
голосе. Меня ему, кажется, по-прежнему не было видно. - Что ты, коршун,
опять пришел больного человека, трудового инвалида терзать?
- Это как следует понимать "трудового инвалида", Иван Данилыч? -
весело, не в тон ему, спросил Дима. - Ежели в смысле "инвалид труда", так
ведь всей округе известно, что ты по пьянке под поезд свалился на станции
метро "Красносельская". Ну а если в смысле того, что ты, несмотря на
инвалидность, продолжаешь трудиться, так это уже вовсе вранье. Площадь
государственную сдавать за денежки кому ни попади - не велик труд.
- Ты докажи сперва, - пробурчал Данилыч. - Чего надо?
- Поговорить, - душевно ответил ему Балакин. - Потолковать с тобой
охота. Так ты бы пустил меня в дом, а? Нехорошо ведь человека на улице
держать.
- О чем потолковать? - все так же хмуро спросил инвалид, не трогаясь с
места.
- Да разве ты не слыхал? - удивился Балакин. - Женщину вчера в
шестнадцатом доме убили.
- Слыхал. А я при чем?
- Да я и не говорю, что ты при чем. Но у тебя тут разный народ бывает.
Может, слышал кто чего или видел?
- Ктой-то у меня бывает? - настороженно спросил Данилыч. - Никто у
меня не бывает. Завязал я с этим делом. Как штрафанули вы меня тогда на
пятьдесят целковых, так и завязал.
- Неужто и сейчас никого нет?
- Нету...
- Вот и пусти меня в дом, - простодушно резюмировал Балакин.
Но, увидев, что хозяин медлит, сказал уже серьезно и жестко:
- Ой, Концов, не шути со мной, ты меня знаешь!
- Да что вы все - "шути не шути", - примирительно заканючил Данилыч. -
Отсюда, что ль, поговорить нельзя?
- Можно, но лучше в квартире, - гнул свое Балакин. Концов тяжко
вздохнул, а Дима, отвернувшись ко мне. сделал страшное лицо, ткнул в
сторону подъезда и показал четыре пальца. Я по стенке добежал по парадного,
влетел туда и едва успел сориентироваться на полутемной площадке первого
этажа, где тут квартира №4, как осторожно приоткрылась дверь именно с этим
номером.
Бочком, бочком из двери начал выползать небольшой человечек, но так до
конца выползти и не сумел, потому что попал в мои объятия.
- Ой! - сказал он то ли от испуга, то ли от того, что я слишком сильно
прижал его к себе: мне хотелось сразу понять, нет ли при нем оружия. Оружия
не было, и я его отпустил, сказав тихо, но веско:
- Спокойно, уголовный розыск. Зайдите обратно в квартиру.