"Сергей Устинов. Кто не спрятался " - читать интересную книгу автора

5

С Витькой Байдаковым я первый раз столкнулся лет в двенадцать. То есть
знал-то я его, конечно, и раньше, с тех пор как он вместе со своими
родителями поселился в стеклянном доме. Витькин отец был какой-то шишкой в
закрытом "ящике", мать певица, но, видать, и шишка была невелика, и певица
не Бог весть какая, потому что папаша все время мотался по командировкам, а
мамаша с гастролями от областной филармонии. Очень часто поездки эти
совпадали, и Витька жил в свое удовольствие, не отягощенный родительской
опекой, со старенькой домработницей, которая чуть не с младенчества кормила
его, поила, души в нем не чаяла и которую он в грош не ставил, обзывал в
глаза старой дурой, отчего она плакала. Теперь произошла диффузия, под
толщей лет нижние слои памяти перемешались, и я уже не помню, когда узнал
подробности Витькиной жизни: до моего первого столкновения с ним или
гораздо позже.
По тогдашним понятиям его даже нельзя было считать полноценной шпаной.
Настоящая шпана моего детства ходила в брюках клеш, подшитых снизу
металлической молнией, носила в карманах гирьку на унитазной цепочке,
нож-"лисичку", алюминиевую расческу с длинной, заточенной, как шило,
ручкой, а то и бритву. На месте будущих кооперативных башен еще стояли
подбоченясь серые бараки общежитии протезного завода, еще не ведали близкой
своей судьбы похожие, точно близнецы, "немецкие" двухэтажки, целая
слободка, построенная пленными немцами после войны для служащих недалекого
аэродрома. Гулять в ту сторону не рекомендовалось, особенно с наступлением
темноты. Мальчишки рассказывали с расширенными глазами, как Отцовский
переулок ходил резаться с Красным Балтийцем, как лупили друг друга кольями,
велосипедными цепями. Постоянным героем мифов был никем из нас не виданный
огненно-рыжий Тигренок, который выжил даже после того, как ему враги
пульнули в живот из-за угла.
Витька Байдаков не шел, разумеется, с ними ни в какое сравнение. Он
кидал с балкона чернильные пузырьки на крыши машин, поджигал газеты в
почтовых ящиках, обрывал трубки в телефонах-автоматах, в общем, мелко
пакостил. Сейчас поди, педагоги и врачи подыскали бы для него пару-тройку
научных терминов, все объясняющих с точки зрения психологии и физиологии, а
тогда называли Витьку просто хулиганом.
Впрочем, зона его деятельности распространялась в основном на
стеклянный дом и на несколько родственных кооперативов вокруг. К нам во
двор он не очень-то шастал со своими штучками, здесь хватало собственных
"королей". Но как-то воскресным днем забрел с двумя приятелями на площадку,
где мы, по тогдашнему выражению, "пинали пузырь", то бишь играли в футбол.
В ту пору посреди двора стояла у нас хоккейная коробка, окруженная
высокой сеткой, небольшая - метров двадцать пять на пятнадцать. Зимой на
ней заливали лед, а с ранней весны до поздней осени мы гоняли тут мяч.
Витька появился в мае в жаркий засушливый день - это я помню точно, потому
что и сейчас вижу, как мы, потные, грязные, с криками носимся по площадке,
поднимая ногами тучи пыли. Они с дружками уселись на лавочке возле бортика
и глядели на нас, покуривая и поплевывая. А когда "пузырь" очередной раз
перелетел через сетку и в игре наступил вынужденный тайм-аут, Витька громко
предложил "боевую до десяти голов по три рубля с команды".