"А.Успенский "Переподготовка"" - читать интересную книгу автора

чальства, - губоно? Так, значит надо!
И Азбукин принялся внимательно читать циркуляр. Губернский отдел на-
родного образования извещал, что он высылает несколько равновеликих по
духу (да, там было употреблено такое звучное выражение) библиотек для
прочтения их шкрабами Головотяпского уезда за летние каникулы.
Азбукин пробежал заглавия книг. Их было 13. Тринадцать, - суеверно
испугался Азбукин. Постепенно, однако, испуг его из мистического перешел
в рассудочный. Эти 13 книг надо прочесть летом, когда шкрабам и законом
и традицией полагается отдыхать от школы, от своих любезных воспитанни-
ков, от их самоуправления, кружков, разбитых стекол исписанных стен и
т.д. А тут вместо отдыха, на! Положим, книжки-то не особенно увесистые,
- одну Азбукин даже просматривал как-то, но всетаки.
Азбукин стал было уже успокаиваться, прибегнув к обычно, успокаивав-
шей его думе: и не такая еще беда может приключиться с людьми. Но в это
время запущенная в тот же карман рука нашарила там... опять лист бумаги.
На листе был обозначен тот же адрес, что и ранее, и та же начальственная
надпись заведующего уоно:

исполнить

И трактовал этот лист тоже о переподготовке. Перечислялись здесь кни-
ги, которые Азбукин должен был изучить вслед за 13-ю и обнаружить зна-
комство с ними на осенних испытаниях. Это были: книга Меймана и других
авторов.
II

Погруженный в уныние, Азбукин и не заметил, как к нему подошел служа-
щий финотдела Налогов. Налогов был одет в добропорядочное демисезонное
пальто. На голове его была шляпа, подобная тем, которые в прошлом году к
празднику Интернационала получили все головотяпские комиссары. На ногах
у Налогова были ботинки, но не женские, а мужские, и на ботинках лаком
отливали новые галоши. В руках Налогов держал портфель, запиравшийся да-
же на ключ.
- Голопуп, - раздалось над самым ухом шкраба.
- А-а! Это ты! - воскликнул Азбукин и глубоко поджал под себя теткины
ботинки, мешковато и неловко посторонившиеся ослепительно сиявших галош
подошедшего.
Налогов был товарищем Азбукина по школе. Они вместе учились в городс-
ком училище и вместе окончили одногодичные педагогические курсы. Но На-
логов не пожелал быть учителем - наставлять "всякое дубье", и начал слу-
жить в казначействе.
Одной из существенных черт Налогова была его любовь врать, и - в это
вранье, в эту ложь он крепко затем верил. Его прижимали к стене, улича-
ли, но он всегда настаивал на своем, да так твердо, так божился, что
спорившие с ним не знали, что и думать: такой невероятный факт! Во время
европейской войны, приехав с фронта, Налогов рассказывал неслыханное о
своей отваге: выходило, что он с ротой задерживал неприятельский корпус.
В начале революции он рассказывал, что был избран комиссаром энской ар-
мии, часто встречался и разговаривал за-панибрата с Керенским, и Керенс-
кий, обыкновенно, соглашался с ним. - Вы, Александр Федорович, не знаете