"Галина Усова. Будешь помнить одно мое имя..." - читать интересную книгу автора

возможен взрыв такой силы?
Павел Сергеевич медленно зашагал наугад, все еще сжимая в пальцах
веточку миндаля. Миша подхватил рюкзак и пошел следом.
Снег слепил глаза, под ногами что-то хлюпало, брызгала грязь: пушистый
ковер перестал быть девственно чистым и быстро таял. Миша с трудом различал
впереди широкую спину Павла. Сергеевича и размашисто шагал, стараясь не
отставать. Робко зашевелилось смутное воспоминание, вроде бы уже было
однажды: слепящий мокрый снег застилает обзор, зябко и сыро, а он, Миша,
устало шагает по хлюпающей сероватой кашице, стараясь не потерять из вида
маячащую впереди широкую спину Павла Сергеевича. Ерунда какая. Ведь сегодня
Миша всего в третий раз увидел ее мужа. Ее бывшего мужа.
Он отлично помнил тот день, когда пришел к ней домой показывать свой
доклад для московской конференции. Он так робел перед ней. Невозможно, было
себе представить, что когда-нибудь рухнет прочно разделяющий их барьер...
Она так настойчиво сказала:
- Приходите вечером ко мне домой, посоветуемся насчет доклада. Вот
адрес.
Он шел по бесконечной улице и думал: что бы это могло означать? И
понимал, что, скорее всего, ничего. Просто не может на все хватить рабочего
дня. Обычный деловой разговор, потом - церемонное семейное чаепитие. "Вам
сколько сахару? Какое варенье вы предпочитаете?" Любопытно увидеть, как она
разливает чай.
Примерно так и оказалось, только чай разливал муж.
И варенья не было-зато всю середину стола загромождала ослепительной
красоты коробка с шоколадным набором. Мише случалось видеть такие в
кондитерских магазинах, но нельзя было представить, что кто-то взаправду
покупает эти роскошные коробки и запросто ставит на стол вместо
традиционных вазочек с вареньями собственного производства.
В тот вечер Мише показалось, что это такая слаженная семья. Домовитый,
заботливый муж - именно такой ей нужен. Ну что ж, думал он, отправляя в рот
бутылочку с ромовой начинкой, и слава богу. Так у нее и должно быть. На
кафедре, правда, болтали, будто у нее что-то было с Селезневым. Мало ли у
кого что было...
Второй раз Миша увидел ее мужа накануне того дня, когда тот собирался
в очередную командировку и почему-то встречал жену после работы и ждал
перед главным входом, а она вьцила из института вместе с Мишей и, увидев
мужа, нахмурилась, не скрывая недовольства, а Миша неожиданно смутился,
хотя ни в чем еще перед Павлом Сергеевичем виноват не был. Павел Сергеевич
холодно кивнул Мише, словно вовсе не был с ним так любезен в памятный вечер
семейного чаепития, и взял жену под руку, как бы отодвигая от Миши, а она
обернулась через плечо и ласковым голосом напомнила:
- Значит, мы с вами договорились насчет завтрашнего дня?
А он странным образом обрадовался, хотя речь шла всего только о
завтрашнем эксперименте...
И все-таки так уже было: слепящий снег, широкая спина впереди, Павел
Сергеевич идет не оборачиваясь, а она еле поспевает за ним, стараясь не
потерять из виду. Он обернулся и зло бросил ей в лицо:
- С профессорами компанию водишь, с академиками... А я, простой
инженеришка, тебя не устраиваю!
Миша вздрогнул. Что это с ним? Он перевоплотился в нее, ощущая ее