"Александра Павловна Ус. За лесом - Березовая Роща (Василинка #2) " - читать интересную книгу автора

его здесь, он бы не заразился тифом. А может, и жил бы, если бы вовремя
положили его в городскую больницу...
Сквозь тяжкие горькие раздумья словно откуда-то издалека доносятся
слова дяди Андрея:
- Правду говорит Агафья, живым - живое. Давай, сестрица, о жизни
потолкуем. Как будешь жить теперь с детьми?
Все смотрели на дядю Андрея, поглаживающего рукой рыжеватую редкую
бородку.
- Тебе, Анисья, нужно отдать детей в пастухи. И сами будут сыты, и,
глядишь, пуд хлеба еще принесут в дом. Ведь одна ты их не прокормишь.
Василинка заметила, как у мамы покатились слезы из глаз.
- Кого же, по-твоему, Андрейка, отдать служить? - не выдержала,
вмешалась в разговор тетя Агафья. - Тонечка совсем слаба, падала в обморок
сколько раз - должно быть, сердце больное. И годы такие, что ни пастушка, ни
батрачка. Да она и в доме помощница: и воды принесет, и еду сготовит. Нет,
нет, - решительно покачала головой тетя, - без нее, сестричка, не
обойдешься, не сможешь шитьем заняться. А Митька еще мал совсем, только
восьмой годок... Кто же его такого в пастухи возьмет?
Тетя Агафья перевела взгляд на Василинку и сказала:
- Разве что ее отправить в люди?
На том и порешили. А Василинку никто не спросил. И только в это
мгновение с болью в сердце она почувствовала, что нет и никогда не будет ее
доброго папы. Он бы обязательно спросил: "А как ты думаешь, доченька?" И от
сознания того, что папа никогда, никогда больше ничего не спросит, что она
не увидит его и не услышит его голоса, девочка заплакала и, тихонько
поднявшись с лавки, подалась на полати, настланные через всю хату от печи до
окна. Там спали они вповалку всей семьей.
Никто ее не задержал, и никто не заметил ее исчезновения.
Так окончилось детство.
Дальше Василинка ничего не помнила. Она горела как в огне: вернулся
тиф. Невыносимо болела, разламывалась голова, крутило руки и ноги, запеклись
и потрескались губы. Мама потом говорила, что в беспамятстве она звала папу.
Лишь недели через две девочка пришла в себя.
Сквозь щели в ставнях пробивался солнечный луч.
- Откройте окно, - еле слышно попросила Василинка, - хочу есть.
А в доме ничего не было, кроме мелкой картошки и ослизлого овсяного
киселя. Мама еще сама не оправилась после болезни, не могла крутить швейную
машинку. Да никто и не приносил ни ситца, ни льна, не просил сшить платье
или рубашку: боялись заходить в тифозный дом. Не сторонились их лишь хозяйка
бабушка Анета да соседка Левониха. Та чуть ли не каждый день приходила и
ставила на лавку у печи маленькую кринку молока, клала несколько картофелин,
либо оставляла кружку, полную клюквы. Но однажды Левониха не пришла. Не было
ее и завтра, и послезавтра. Заболела тифом и она, и вся ее семья.
Держалась одна бабушка Анета. Может, потому, что спала на печи и туда с
полатей не добралась болезнь.
Когда Василинка немного поправилась, она почти каждую ночь просыпалась,
словно кто-то будил ее. Вокруг было темно и тихо, лишь беспрестанно вертелся
спавший рядом Митька. Тогда она протягивала руку, нащупывала одеяло и
укрывала им брата. Огромная жалость сжимала ей сердце. "Мал он еще совсем,
ничего не понимает!" Василинке казалось, что она, как бабушка Анета, прожила