"Александра Павловна Ус. Василинка из Царской Ветки (Василинка #1) " - читать интересную книгу автора

на нее. Барышни Миржиевские чем-то нравятся Василинке. Может, тем, что ходят
так степенно, будто плывут, как лебеди, живущие в монастырском пруду. Шеи
барышень тоже напоминают лебединые, такие же длинные и изогнутые. Блузки на
обеих ослепительно белые, с высокими воротниками-стойками на косточках. Юбки
длинные, будто метлой по улице метут, а внизу тесемочкой, словно щеточкой,
подшитые. По талии барышни подпоясаны широкими кожаными поясами. А какие
пряжки блестящие на поясах! Так и сверкают, так и переливаются в солнечный
день. Мама говорила, что это их служанка, Домна, так начищает мелом пряжки.
У Василинкиной мамы таких поясов не было. Она только по субботам медный
самовар толченым кирпичом терла, а потом мелом драила, пока тот не заблестит
так, что в него можно будет глядеться, словно в зеркало.
Василинке тоже хочется быть похожей на барышень Миржиевских. Она
начинает перенимать их манеру ходить, высоко задирает голову, выпрямляет
худые острые плечики. Мама улыбается и говорит:
- Что ты ходишь, словно аршин проглотила?
Но Василинка не обижается на маму. Разве знает она, что Василинке
страсть как хочется быть такой, как старшие. И может, также учиться в
гимназии, как учится Надюшка Ковалева.
Правда, Надюшке не повезло. Да, у Ковалевых нынче беда за бедой. Об
этом говорят все женщины с Зеленой улицы, когда собираются возле своих
домов, да, пожалуй, и со всей Царской Ветки - так назывался большой поселок,
где жили рабочие депо, кондукторских резервов, дровяного и угольного
складов, сторожа, посыльные и другие, кто так или иначе был связан с
железнодорожным узлом.
Ковалеву Надюшку, дочь паровозного кочегара, исключили из гимназии,
потому что нечем было платить: отец тяжело болел.
- Не повезло Надюшке, - жалели женщины.
Навстречу паровозу, на котором стоял отец Надюшки, с большой скоростью
двигался товарный состав. Доски на открытой платформе разъехались, и одна из
них ударила отца Надюшки в грудь, да так сильно, что едва его отходили. Уже
который месяц лежит он в постели и кашляет как в бочку. Соседки советовали
Надюшкиной матери судиться с дорогой: пусть заплатят за лечение.
Только та не согласилась.
- Боюсь, мои дорогие, чтобы совсем мужа с дороги не прогнали. С сильным
не борись, а с богатым не судись...
На Царской Ветке все помнили, как ходили люди к начальству защищать
обиженного человека. Ничего не вышло.
Василинка вроде и не прислушивалась, о чем говорили женщины, но все
всегда слышала и запоминала. Вот и тот разговор про Надюшку запал в память.
Она знала, что женщины собирали деньги для семьи больного кочегара. Видела
даже, как мать вместе с отцом подымали шкаф, стоявший на ящике, и доставали
оттуда сверточек: "на черный день", - говорила мать.
- Пусть он, Змитрочка, никогда к нам не придет, а человеку надо помочь.
Отец согласно кивал головой.
У Василинки было и множество своих забот. Едва в конце улицы
показывался мороженщик в белом халате и с деревянной кадушкой на голове,
всякие разговоры переставали ее интересовать. Было только одно на уме:
"Купит мама мороженое или нет?" А мороженщик тем временем приближался и
громко кричал:
- Покупайте мороженое, покупайте мороженое!