"Леон Юрис. Хаджи " - читать интересную книгу автора

- Далеко отсюда вода?
- Не далеко.
- Один день? Два?
- Может быть.
- Сколько миль?
- Миль? А, миль. - Набиль подергал себя за ухо. - Четыре сотни миль.
- Да нет, черт возьми. Не может этого быть. Сколько раз солнце встанет
и зайдет, пока мы дойдем?
- Когда солнце взойдет здесь и пока не дойдет туда, - сказал Набиль,
описав рукой дугу в направлении неба.

Пока костер догорал, Набиль читал стихи, а Гидеон лежал, глядя на небо
и мчащиеся искорки комет. Это был тот самый момент, что делает пустыню
реальностью. Гидеон был всеми ими от начала времен. Он был Моисеем и
Авраамом, смотревшими в это же самое небо, раздумывая над древнейшими
тайнами человека и ждущими ответа от Вселенной.
"Я был шакалом, ищущим добычу возле лагеря.
Я был великим конем, на котором скакал могущественный Мохаммед.
Я был верблюдом, первым в цепочке многих.
Я был всеми, кто смотрел на глупого двуногого зверя по имени человек и
видел, что он глуп.
Я жил как царь на моих собственных диких дорогах, и они боролись".
Набиль вдруг остановился и насторожился.
- Слушай, - сказал он.
- Ничего не слышу.
Через несколько мгновений ветерок донес до него звуки.
- Как далеко они, и сколько их? - спросил Гидеон.
- Почему тебе всегда надо спрашивать о том, на что нет ответа, Гидеон?
- А вдруг это враги. Если бы я знал, сколько их и на каком они
расстоянии, я бы знал, как подготовиться.
- Какая разница, далеко ли? В пустыне ты всегда должен быть готов, и
сколько их будет, столько и будет. Ты не можешь это изменить. - Он
прислушался и решил, что там много верблюдов и что они достигли колодца.
- Когда солнце встанет, мы доберемся до колодца, - сказал Набиль. - Не
ходи и не пей из него. Мы пойдем туда медленно. А потом сядем на краю и
будем удерживать лошадей, чтобы они не пили. Они издали следят за нами, и
если будем пить без разрешения, будут стрелять. Через некоторое время они
появятся. Меня они стерпят, потому что я Ваххаби, и тебя тоже из-за
странного цвета твоих волос и глаз. А потом они позовут нас напиться.

Три дня они шли по следу, а бедуин по имени Мустафа все еще сидел в
тени своей одежды, ожидая своего друга.

После четырех столетий злосчастного оттоманского правления чувства
арабов к туркам были такими, какими они и могли быть у притесняемых к
притеснителям, несмотря на то, что оба были братьями-мусульманами. Тайные
арабские движения поднимались против турок, а в регион вступала война.
Главной персоной среди арабских диссидентов был шариф Хусейн, глава
хашимитского клана из сектора Хеджаз Аравийского полуострова. Хеджаз занимал
береговую полосу на Красном море протяженностью почти в тысячу миль, которая