"Джон Апдайк. Гертруда и Клавдий " - читать интересную книгу автора

Горвендил. - Сосланные из обители ангелов жить на этой земле среди скотов и
грязи, приговоренные к смерти, заранее в муках зная о ней!
Он уже не сидел небрежно, а стоял перед ней - на голову выше ее, с
грудью шире, чем ее пяльцы, с поблескивающей светлой щетиной на подбородке,
чья недобритость свидетельствовала об утренней торопливости и опасениях: он
встал рано и два часа провел в седле, чтобы объясниться с ней. Идеал
нордического красавца чуть портила в нем какая-то мягкость, которая особенно
неприятно проглядывала в этом двойном подбородке, и Герута спросила себя,
удастся ли ей, когда они поженятся, уговорить его отрастить бороду, как у ее
отца.
Ей понравилась неожиданная теплота его слов, но что-то в их смысле ее
встревожило: его вспышка выдала презрение и пренебрежение, будто из иного
мира, до этого мгновения спрятанные за невозмутимостью воина - капля горечи
в бродящих соках его молодости. И даже в этот миг откровенности он не
сосредоточился на ней, а видел ее частью парчовой вышивки, невестой из
серебряных нитей, но не статуей, каменным ангелом или раскрашенной
деревянной Пресвятой Девой, равной взрослому мужчине.
Теперь, оказавшись рядом с ней в своем внезапном отречении от мира,
любого мира, кроме того, который он упрямо созидал, Горвендил обнял Геруту.
Однако не нагнулся для поцелуя, а только приблизил свои напряженные
решительные губы к ее глазам и сцепил руки у нее на спине, притянув ее к
себе. Она чуточку повырывалась, поизвивалась, но звон колокольчиков на ее
поясе напомнил ей о нелепости сопротивления в присутствии тех, кто
присутствовал при их свидании. Ее служанка Герда, оруженосец Горвендила
Свенд, стражи замка, неподвижно застывшие у каменных стен залы под огромными
дубовыми балками потолка - призраками леса. Некогда их покрыли яркими
красками, украсили резьбой, и теперь еще с них свисали рваные выцветшие
полотнища знамен, добытых в битвах датскими монархами, давным-давно
погребенными в склепах истории. Ей казалось, что она поймана в неподвижность
нитей основы на ткацком станке и ее колотящееся сердце расплющилось между
ними. Только пташки, коноплянки, в голодном метании - с жердочки на пол
клетки, снова на жердочку - испускали обрывочные трели своей песенки. Она
прижала стучащие виски и раскрасневшееся лицо к прохладному железному
кружеву кольчуги на груди Горвендила, и овсянка разразилась длинной
весело-непристойной мелодией, отозвавшейся в ребрах Геруты блаженным
стискиванием. Бежать было некуда. Этот мужчина, эта судьба предназначены ей.
Она в полной безопасности, как туго перепеленутый младенец.
Но даже теперь, в этот искомый миг, когда она сдалась, ее нареченный
думал о другом.
- Они питаются семенами льна и конопли, - сказал Горвендил. Про птиц. -
Конопляное семя. Если насыпать им семян погрубее, они заболевают в знак
протеста.
Она откинула лицо, напоминая ему о себе, и он лукаво провел костяшками
загрубелой руки по ее щеке - там, где его кольчуга оставила багровый
отпечаток переплетенных колечек.
Горвендил, ют, в целом был таким мягким, каким обещал, и мрачным,
занятым до жестокости, чего - говорила она себе, испытывая потребность
думать о нем хорошо, - он просто не замечает. Их свадьбу сыграли в белых
глубинах зимы, когда дела войны и урожая погружаются в сон, так что гости
Шроньг Спокойно могли неделю добираться до Эльсинора и остаться там на две.