"Джон Апдайк. Кентавр" - читать интересную книгу автора

- Хэсси, - сказал он, - ты не бойся. Не надо бояться. Я не боюсь.
Он твердил это, и голос его падал.
- Нет, ты боишься, - сказала она. - Теперь я знаю, почему ты ночью то и
дело вставал с постели.
Ее голос тоже упал.
- Я чувствую эту дрянь, - сказал он. - Она как ядовитый комок. Не могу
его вытолкнуть.
Такая подробность, должно быть, показалась ей неправдоподобной.
- Этого нельзя чувствовать, - сказала она неожиданно тихо, как
маленькая девочка, получившая нагоняй.
А он повысил голос:
- Будто ядовитая змея свернулась у меня в кишках. _Бр-р-р_!
Лежа в постели, я представил себе, как отец издает этот звук - голова
трясется, так что щеки дрожат, губы вибрируют, сливаясь в дрожащее пятно.
До того живо представил, что даже улыбнулся. Они словно почувствовали, что
я не сплю, и заговорили о другом; голоса стали ровнее. Бледный,
трогательный, крошечный, как снежинка, клочок их совместной жизни, который
на миг приоткрылся мне, все еще чувствовавшему себя наполовину деревом,
снова исчез под привычной оболочкой нелепых пререканий. Я повернул голову
и, стряхнув сон, посмотрел в окно. Морозные узоры стлались низом по
закраинам верхних стекол. Утреннее солнце расцветило красноватыми бликами
стерню большого поля за немощеной дорогой. Дорога была розовая. Обнаженные
деревья с солнечной стороны отсвечивали белым; ветви их отливали
удивительным красноватым тоном. Все кругом сковал мороз; сдвоенные нити
телефонных проводов словно вмерзли в льдистую синеву неба. Был январь.
Понедельник. Я начал понимать. В начале каждой недели отцу приходилось
собираться с духом перед возвращением в школу. А за рождественские
каникулы он совсем развинтился и теперь яростно закручивал гайки. "Большой
перегон" - так он называл время от рождества до пасхи. К тому же на
прошлой неделе, первой неделе нового года, произошел случай, который его
напугал. Он ударил ученика в присутствии Зиммермана; больше он нам ничего
не рассказал.
- Не разыгрывай трагедию, Джордж, - сказала мама. - Объясни толком, что
с тобой?
- Я знаю, где оно сидит. - Казалось, он не просто говорит с мамой, а
играет на сцене, как будто передним невидимая публика. - А все из-за этих
проклятых детей. Мерзавцы меня ненавидят, их ненависть, как паук, засела у
меня в кишках.
- Это не ненависть, Джордж, - сказала она. - Это любовь.
- Ненависть, Хэсси. Я ее каждый день на себе испытываю.
- Нет, любовь, - настаивала она. - Они хотят любить друг друга, ты им
мешаешь. Тебя нельзя ненавидеть. Ты идеальный человек.
- Они меня ненавидят всеми печенками. Рады в гроб вогнать, и вгоняют.
Р-раз - и готово. Моя песенка спета. Кому нужна старая развалина?
- Джордж, если ты это всерьез, - сказала мама, - тогда надо скорей
посоветоваться с доком Апплтоном.
Когда отцу удавалось добиться сочувствия, он начинал упрямиться и
капризничать.
- Не пойду я к этому проходимцу. Он, чего доброго, мне правду скажет.
Мама, должно быть, отвернулась, и в разговор вмешался дед.