"Эрнст Юнгер. Тотальная мобилизация" - читать интересную книгу автора

мобилизации присуща собственная закономерность, и человеческий закон, если
только он хочет иметь силу, должен соответствовать ей.

Ничто не может лучше подтвердить это положение, чем тот факт, что в
течение войны способны подняться силы, обращенные против самой войны. Но все
же у сил этих намного более тесное родство с началами войны, чем то может
показаться. Когда тотальная мобилизация вместо армий мировой войны начинает
приводить в движение массы гражданской войны, то она изменяет свою сферу, но
не свой смысл. С этого момента действие врывается туда, куда не способен
дойти военный приказ о мобилизации. Все выглядит так, словно силы, которые
нельзя было собрать для войны, потребовали теперь введения в кровавый бой.
Итак, чем единодушнее и прочнее война с самого начала привлекает к себе все
множество сил, тем более надежным и верным будет ее ход.

Мы видели, что в Германии была возможность лишь неполной мобилизации
духа прогресса. Намного более благоприятно дело обстояло, например, во
Франции, - и это можно понять, привлекая тысячи случаев, и среди них -
случай Барбюса. Он, будучи сам по себе отъявленным противником войны, не
усматривал, впрочем, никакой иной возможности соответствовать своим идеям,
кроме как с самого начала сказать "да" этой войне, поскольку в его сознании
она отображалась как борьба прогресса, цивилизации, гуманности и даже самого
мира против сопротивляющейся всему этому стихии. "Убить войну в чреве
Германии!".

Какой бы, впрочем, сложной не была эта диалектика, выводы из нее
принудительны по своей природе. Человек, по-видимому, ни в малейшей степени
не склонный к военному конфликту, оказывается все же не в состоянии
отклонить вручаемое ему государством оружие, потому что его сознанию не дано
возможности какого-либо иного выхода. Мы можем видеть его, как он, мучаясь
вопросами, стоит на посту в бескрайней пустыне окопов, а затем, когда
приходит пора, он оставляет эти окопы, как и любой другой, идя в атаку через
страшный огневой заслон битвы военной техники. Но что же тут, в конце
концов, удивительного? Барбюс - это такой же воин, как и любой другой, воин
гуманности, которая не может обходиться без заградительного огня и газовых
атак или даже гильотины, как не могла и христианская церковь обойтись без
мирского меча. В самом деле, такой Барбюс должен был жить во Франции, чтобы
в этой мере быть затронутым мобилизацией.

Но немецкие барбюсы очутились в более тяжелом положении. Лишь
разрозненная часть интеллигенции с самого первого дня заняла нейтральную
позицию, решившись на открытый саботаж ведения войны. Намного большая часть
предприняла попытку подстроиться под шаг выступавших войск. Мы уже привели в
пример немецкую социал-демократию. При этом мы отвлекаемся от факта, что
последняя, вопреки своей интернациональной догматике, состояла тем не менее
из немецких рабочих, и поэтому тоже могла быть героически подвигнута на
борьбу. Нет, и в самой своей идеологии она шла к ревизии, позже поставленной
ей в вину как "предательство по отношению к марксизму". Как это происходило
в деталях, можно увидеть из произносившихся в критическое время речей
социал-демократического вождя и депутата рейхстага Людвига Франка. В
сентябре 1914 года он сорокалетним добровольцем пал от ранения в голову в