"Эрнст Юнгер. Годы оккупации" - читать интересную книгу автора

технических приемов они далеко обошли и буржуазию, да и коммунистов тоже. Те
все еще никуда не ушли от классового государства. В идеологическом плане,
правда, дело не пошло дальше перепева банальностей XIX века в обновленной
аранжировке, а не то и вовсе сводилось к повторению старых азов, ведь с тех
пор демократия осознала свой национальный характер. С этой точки зрения они
отставали от марксизма. Но по сути дела не имело никакого значения, что
именно говорит этот ловкий человечек. Порой у меня возникало такое ощущение,
что он, словно дирижер, легкими мановениями руки управляет человеческим
хором. Ну, я и ушел, не дожидаясь конца.

Мы снова встретились в ту же ночь или уже под утро у Франке, где я
узнал, что в зале произошла крупная потасовка. Меня ожидала роль человека,
усаженного на почетное место и смывшегося при первых признаках опасности.
Мой добрый гений уберег меня от этих лавров. Смысл понятия "ветеран"
сместилось тогда в сторону участника гражданской войны, перед которой
померкли звезды Лангемарка.[27] Тогда, в квартире Франке, я подумал, что
теперь-то доктор посвятит нас в смысл таинств, но он лишь повторил те же
банальности.

Потом мы время от времени встречались на Гейльбронской улице в
нейтральном месте, которое он, по-видимому, рассматривал как вербовочный
пункт для будущих капитанов. Так, он придавал важное значение встрече с
Эрнстом Никишем,[28] в результате меж-ду ними состоялся неприязненный
диалог - это была встреча кошки с собакой. Этот диалог оказался очень
поучительным, так как он затронул самые чувствительные точки, например слово
"рабочий". В этом смысле он был похож на короткую, точную аускультацию с
плачевным результатом. Никиш уже не был марксистом, но подобно Генрику де
Ману,[29] он прошел школу диалектики, и это не могло не сказаться. По этой
причине их разговор отчасти напоминал такое абсурдное мероприятие, как
состязание между тяжеловесом и боксером легчайшего веса, причем
интеллектуальный силач одновременно был слабее в политическом отношении. Эта
встреча больше не повторялась. Однако я полагаю, что она повлияла на судьбу
Никиша.

Потом там можно было видеть функционеров, которые приходили туда после
первых успехов на выборах, вероятно, надеясь как-то пережить надвигающиеся
перемены. Приходили знаменитости кино, радио и прессы, актеры и актрисы,
среди прочих Георге,[30] который производил там такое же неуместное
впечатление, как если бы вдруг средневековый человек, своего рода Флориан
Гейер,[31] нечаянно забрел в бар современного отеля. Там я познакомился и с
Валериу Марку, маленьким, необыкновенно умным евреем, который сыграл
заметную роль во время венгерской революции при Бела Куне и уже
шестнадцатилетним подростком совершил паломничество в Цюрих к Ленину, о
котором даже написал книгу. Теперь он занимался представителями
революционной мысли, которые после 1806 года появились в среде прусского
офицерства, уже написал работу о Шархорсте и "Рождение наций" и готовил
книгу о преследовании евреев в Испании и Португалии.

Еще тут были люди "Черного фронта"[32] - уволенные майоры вроде
Бухрукера и Гильберта, из которых один замышлял поднять восстание в